– Ах, дерьмо, – сказал я, ощущая, как у меня сводит от страха живот. – Да. С начала.
Стив приложил палец к экрану, появилось меню, синие буквы в больших черных квадратах. Из компьютера донеслось тихое жужжание, и почти сразу в динамиках, стоявших в углах комнаты, грянули оркестровые фанфары. Стив сдвинул вперед регулятор, музыка стала потише. Впрочем, кто-то уже колотил в стену, требуя, чтобы мы увернули распроэтакий звук.
Стив вручил мне что-то вроде наушников, подтянул мою руку к движку громкости.
– Дональдсон и Уэбб. Серия «Исто-ория ми-ира!», – провозгласил голос – тоном, каким объявляют на ринге титулы боксеров-тяжеловесов. – «Падение Европы».
Меню погасло, на экране горел набранный тем же готическим шрифтом заголовок.
Я опустился в кресло перед монитором.
Фильм, а это был фильм – правда, изображением можно было управлять, тыча пальцем в экран или в расположенные сбоку от экрана квадратики, позволявшие получать дополнительные сведения, – показался мне адресованным скорее школьнику, чем старшекурснику «Лиги Плюща»; впрочем, мне большего и не требовалось.
– Держи, – сказал Стив. – Приложение.
Пластмассовый корпус карта вмещал еще и глянцевый буклетик, в точности как коробочки с компакт-дисками. Стив вытащил его, отдал мне, и я, пока смотрел фильм, время от времени заглядывал в текст.