Как такое может быть? (СИ)

Вокруг становится слишком шумно. Что-то кричит прибежавший администратор, разглядывая нанесённый кафе ущерб, носятся официантки, пытающиеся собрать осколки посуды и не пораниться. Чуть в стороне, склонившись над своим хахалем, стоит Апрельская, стирая кровь с разбитого лица парня. Он прижимает к носу платок, пропитавшийся алым.

— Что ты здесь устроил? — девушка, выпрямившись, смотрит на меня. — Булаткин, я же тебе сказала исчезнуть из моей жизни! Почему ты снова всё портишь?!

Её голос дрожит, то ли от сдерживаемых слёз, то ли от злости. В покрасневших, блестящих глазах, цвета грозового неба, не могу ничего прочесть. Сделав первый уверенный шаг, девушка приближается ко мне, продолжая кричать и говорить о том, что я всегда всё порчу.

— Потому, что, блять, люблю тебя, Апрельская! — кричу я, обрывая её фразу. Она замолкает, неверяще глядя на меня, а мне удаётся воспользоваться её замешательством, вызванном признанием, и ухватиться за ее руки. — Пожалуйста, пойдём со мной, Мирослава… Давай забудем всё, что было? Пожалуйста… прости меня. Я всё сделаю, но только не уходи, останься…

— Егор, ты пьян, — качает головой Апрельская, спирая все мои слова на алкоголь, которого в моей крови нет. — Трезвым ты бы ни за что так не говорил.

— Мирослава, — поднимаю руку выше, касаясь её щеки. Сглотнув, Апрельская закусывает губу. — Мира, прошу… не исчезай из моей жизни. Слышишь? Я не смогу без тебя. Прости за все те слова, я был виноват. Не верил, боялся признаться самому себе… Ты же знаешь, что после Дианы я…

— После неё ты встречался с Соней, — говорит Мирослава, и я слышу в ее голосе обиду. — Не надо говорить мне, что у тебя не было никаких чувств к Выграновской!

— Но я не любил её так, как тебя. К Соне была симпатия, она не распаляла во мне таких сильных чувств, как ты, — я вглядываюсь в глаза Апрельской, пытаясь найти там хоть какой-то ответ, но натыкаюсь на недоверие и злость. — Мира, пожалуйста, поверь мне… Я готов на коленях стоять, но не смей уходить…

— Нет, Егор, ты…

— Я люблю тебя, — снова повторяю я, надеясь, что эти слова вернут мне её. Но она качает головой, закусывая нижнюю губу всё сильнее, и вырывается из моих рук. — Мира…

— Нет. Не смей приближаться ко мне!

— И ты останешься с ним? — указываю на шатена, что слушал весь наш разговор. — Думаешь, он сможет заменить меня? Ты же, чёрт возьми, любишь меня! Сама говорила мне, что никто, кроме меня, не нужен, а сейчас хочешь уйти с каким-то мудаком?

— Когда я призналась тебе, ты посмеялся, — вновь подходит ко мне Апрельская. — Помнишь, Булаткин? Ты сказал, что ничего для тебя не значу, а теперь пытаешься убедить меня в том, что любишь? Тебе нравилось наблюдать, как я мучаюсь, нравились мои слёзы! А сейчас я должна остаться с тобой?! Ни за что, Егор, слышишь? Я никогда больше не останусь с тобой!

— Чувак, смирись, — усмехается шатен, подходя к нам. Он обнимает Мирославу, а потом целует её, не обращая внимания на то, что девушка сейчас не хочет целовать его. — Прости, коть… Твоя малышка теперь со мной, и советую исчезнуть из нашей жизни. Мы женимся, поэтому, если не отстанешь от Мирославы, наживёшь себе проблем.

Перевожу взгляд на их пальцы, замечая обручальные кольца, и чувствую, как внутри что-то обрывается. Поднимаю глаза на Апрельскую, в надежде, что она скажет, что это шутка. Но девушка лишь отводит взгляд, вновь закусывая губу.

— Ну, что ж, всего хорошего вам. Счастья, детишек и прочей семейной хуеты, — произношу я, криво усмехаясь. Голос свой не узнаю, словно безжизненныс стал, и из-за этого Мирослава резко переводит взгляд на меня. — Прощайте.

Выхожу из кафе, показав средний палец администратору, который кричал мне о возмещении ущерба. Пошли все нахуй. Внутри появилось чувство, с которым я не расставался после измены Дианы, и которое поселились во мне вновь. И оно называется болью. Ломающей все выстроенные барьеры болью, которая будет мучить меня ночами, и которая начнет съедать заживо днём.

***

А через несколько месяцев, встретив этого урода на парковке около ТЦ, я снова дал ему в морду, разбив головой этого мудака лобовуху его машины.

~~~

— Она так и не отвечает? — прерывая мои воспоминания, спрашивает Мельников. Отрицательно качаю головой, а Матвей вздыхает. — Ты изменился, Егор. Знаешь, сейчас я понял, что прежний засранец-Крид, который многих бесил своей самоуверенностью, нравится мне больше.

— Апрельская хотела, чтобы я изменился, — произношу, не отреагировав на шутку артиста. — В какой-то степени, она этого добилась. Ладно, я поеду. Устал сегодня.

— До завтра.

Сажусь в машину и, заведя мотор, выезжаю с парковки офиса, сворачивая на «кольцо». Каждый день, на протяжении пяти месяцев, пытаюсь дозвониться до Апрельской, но она не отвечает, умело игнорируя мои звонки. Сообщения все остаются непрочитанными, а попытки встретиться успехом не венчаются. Всё, что я знаю о жизни бывшей танцовщицы, это лишь её сорванная свадьба, на которую Мирослава так и не явилась.