Как стать злодеем в Габене

Почти в тот же момент, как помощница Бенни Трилби забежала в печатный зал, огонек преодолел последние пару футов и исчез под столом ведущего репортера «Сплетни».

– Что?.. – только и успел проговорить газетчик, недоуменно поглядев на Полли, а в следующий миг…

Заиграла музыка. Это была одна из праздничных мелодий: то ли «Семнадцать бубенцов», то ли «Танец снежинок» – для Полли все эти песенки были на одно лицо, или, вернее, на один нотный ряд.

После чего раздался громкий щелчок, и прогремел взрыв.

Полли отпрыгнула на лестницу, но Бенни Трилби и парочка, так и не осознавших произошедшее пересыльщиков ничего предпринять не успели. Вылетели стекла, лампы погасли, и стол Бенни Трилби отшвырнуло в сторону.

Полли поднялась на ноги. В ушах гудело, перед глазами все затянула собой белая пелена – на миг девушку даже посетила жуткая мысль: «Я ослепла?!»

Впрочем, она поняла, что именно произошло, довольно быстро. Это был не динамит, не нитроглицерин и даже не порох. Хотя последний все же принимал какое-то участие, учитывая характерный запах. Это была снежная бомба.

Печатный зал изменился до неузнаваемости. Столы, стены, помост печатников и пересыльные трубы – всё заволокло снегом. В воздухе висела, медленно оседая, снежная пыль.

– Мистер Трилби! Вы живы?! Кто-нибудь!

Один из сугробов зашевелился, и из него, неловко шевеля конечностями, выбрался незадачливый репортер. У окна отфыркивались и выкапывались еще два «снеговика».

Полли нервно хихикнула.

– Это просто снег… Никто не пострадал, – с облегчением выдохнула она. – Ваша Зои Гримм – та еще шутница…

– Я пострадал! – возопил Бенни Трилби. – Моя статья! Все перепечатывать! Очередное преступление на счету у этой злодейки!

– Вызвать полицию, мистер Трилби?

Бенни Трилби разъяренно поглядел на помощницу и стряхнул с лица снежную маску.

– Ни в коем случае! Лучше помогите мне выбраться!

Полли покачала головой.

– Ой, мистер Трилби, вы ведь говорили, что вам сегодня не нужна моя помощь. Пойду займусь воришкой подарков…

– Вы даже не представляете, какую глупость совершили! Либо вы просто сошли с ума! – раздался крик. – Вы знаете, с кем связываетесь?!

Полли вздрогнула и повернула голову. Это кричал вовсе не Бенни Трилби. А она была совсем не в редакции «Сплетни».

Полли стояла на заснеженном карнизе и заглядывала в большое круглое окно-циферблат. Давно стемнело, и до Нового года оставался всего час.

В просторном, но темном зале за часами происходила какая-то кутерьма.

– Она все-таки решилась на это… – одновременно с уважением и осуждением проговорила Полли, сжав рукоять пистолета…

Где она была сейчас? Что она делала? Сколько времени было на самом деле?

Она в своей мансарде перед погружением в канал?

Она на борту дирижабля «Бреннелинг» или в здании редакции газеты «Сплетня»?

Или она на карнизе – готовится помешать злодейке Зои Гримм?

Это был безумный длинный день. Столько всего успело произойти… И встреча с мисс Гримм, и взрыв в редакции, и охота за воришкой подарков, который оказался «рыбой, проглотившей тортик», и многое другое.

Воспоминания за день перемешались. Ее впутали в заговор, новогоднюю интригу, хоть она об этом пока что не знала.

А еще она не знала, что сейчас находилась вовсе не у одного из трех круглых окон.

Полли Уиннифред Трикк была именно там, где должна была быть…

Стрелка часов сдвинулась с глухим стуком. Новый год был все ближе…

Глава 7. Ужин при… часах.

6 часов вечера. 6 часов до Нового года.

Ближе к вечеру снег усилился. Когда сгустились сумерки и по всему Тремпл-Толл зажгли фонари, поднялся ветер. Начиналась метель. Прохожих на улице не осталось.

Тилли Беррике, худощавая девочка семи лет, глядела в окно пробирающегося сквозь метель экипажа на мелькающие мимо светящиеся окна гостиных. В каждой из этих гостиных, она была уверена, ярко горит камин, там как раз готовят праздничный ужин, кто-то шутит, кто-то смеется, а в углу стоит наряженная елка. Стрелка часов неумолимо ползет все дальше и дальше. Праздник приближается…

И у нее тоже скоро будет праздник. Тилли боялась поверить своему счастью, боялась спугнуть его неосторожной мыслью. И все же она ерзала от нетерпения на скрипучем кожаном сидении и покусывала губу. Порой она испуганно косилась на человека, что сидел напротив.

Этот молчаливый и суровый господин (он так и не представился) не внушал доверия – Тилли его побаивалась. Мистер Мрачник (как она его звала) вел себя отстраненно – казалось, он заперся глубоко в своих мыслях.

В салоне экипажа было темно. А еще внутри пахло… чем-то странным – Тилли так и не смогла разобрать, что это, но от запаха слегка кружилась голова.

Экипаж ехал по незнакомым улицам. Последним, что Тилли узнала, была Семафорная площадь. Даже сейчас на этой площади не горел ни один фонарь, не светилось ни одно окно. Она выглядела брошенной и пустынной. За Семафорной площадью начинались темные кварталы. Можно было подумать, что там никто не живет, но Тилли знала: это не так, далеко не так.