Как стать злодеем в Габене (СИ)

До самого вечера ровным счетом ничего не происходило, если не считать постоянных появлений миссис Труди. Старушка страдала забывчивостью и трижды за один только день подходила к мистеру Гуну узнать, не видел ли тот ее дочь Мередит, и всякий раз ему приходилось провожать миссис Труди домой, напоминая ей, что ее дочь уже пять лет, как умерла от чахотки.

Время ползло. Стемнело. На улице Вишневой зажгли фонари.

Констебль Гун с тоской глядел на джентльменов и дам, волокущих связки подарков, новогодние ели и завернутых в коричневую бумагу гусей. В эти предпраздничные дни, и особенно сегодня, его одолевала хандра: Гун был одиноким человеком – никто не дарил ему подарки, и ему некому было их дарить. Ну а что касается ели или гуся… что ж, не с его жалованьем. Да и какой от них смысл, если ему прозябать на посту всю новогоднюю ночь. Единственное, о чем он жалел, это о том, что пропустит аудиодраму «Мешок Крампуса» – он ее очень любил: эта история будто бы возвращала его в старые добрые времена, когда жизнь еще не казалась бессмысленной и беспросветной стопкой старых газет в дырявом чемодане.

А еще он совсем продрог, нос раскраснелся и распух, то и дело приходилось отряхиваться от снега – служебный зонтик не особо помогал.

Констебль расхаживал у своей тумбы, пытаясь согреться с помощью мыслей о теплом камине и стареньком пледе. В какой-то момент ему даже почудилось, что это помогает.

А потом раздались крики, вырвавшие его из теплых раздумий.

Гун поднял голову. Крики доносились из ближайшего переулка.

– Это еще что такое?!

Он снял с пояса дубинку и поспешил проверить, что там творится.

Из переулка выбежали трое перепуганных нищих. Гун знал их: Сизый Нос, Рыбина Джордж и Заскорузник вечно ошивались поблизости. Констебль относился к ним со снисхождением – в отличие от клопов из своры слепого Бэзила, эти трое не приставали к прохожим и не нарушали порядок. Сизый Нос, Рыбина Джордж и Заскорузник большую часть времени проводили, греясь у бочки в переулке – любой другой констебль на его месте давно выдворил бы их оттуда, но Гун не понимал, зачем просто так гонять этих бедолаг.

Вжимая головы в плечи, с выпученными от страха глазами нищие прошмыгнули мимо констебля.

Кто их спугнул?

– Отпустите! – раздался крик. – Пустите меня! Вы, дурацкие злыдни!

Констебль вошел в переулок. Ему открылось престранное и премерзкое зрелище.

Двое рыжих типов (по их прическам Гун сразу распознал в них головорезов из банды «Свечники») схватили носатую куклу и пытались засунуть ее в горящую бочку. Носатый орал, дергался и пытался отбиваться.

– Что здесь творится?! – громыхнул Гун.

Свечники вздрогнули и испуганно обернулись. Пленник заверещал:

– Помогите! Спасите! Сжигают! Убивают!

Завидев служителя закона, бандиты переглянулись и осклабились. Страха как ни бывало.

– О, мистер Констебль! – бросил один. – Добрейший вечерочек!

– Что здесь творится? – повторил Гун.

– Ровным счетом ничего. Просто встреча старых друзей.

– Непохоже что-то. Отпустите бедолагу.

Свечники не выказывали уважения к полицейскому, выглядели весьма довольными собой и, судя по всему, прекращать безобразие не собирались.

– Ну же, мистер Констебль, – нагло заявил один из них, – мы тут, знаете ли, немного заняты. Может, вернетесь к своей тумбе? Чаечек заварите, пончик съедите?

Гун скрипнул зубами: и не столько от того, как унизительно это прозвучало, сколько от понимания, что большинство его коллег уже пожелали бы этим шушерникам доброго вечера и последовали бы «совету». Тем более жертве рыжих негодяев не повезло оказаться куклой, а до кукол в Саквояжне вообще никому нет дела.

– Что-то не хочется пить чай, когда здесь происходит преступление, – сказал констебль.

– Да какое ж это преступление? – сказал один из свечников. – Вы нас, верно, не узнали? Мы же со славной габенской полицией, можно сказать, на короткой ноге.

– Наш босс с сержантом Гоббином все порешал, – добавил его подельник, – они близкие друзья. Верно, Фиттль?

– Верно, Роуч.

– Что-то не вижу здесь сержанта Гоббина, – угрюмо заметил Гун.

Улыбки свечников превратились в оскалы. Роуч отодвинул полу потрепанного серого пальто, демонстрируя констеблю револьвер за поясом.

– Я же сказал, – проскрежетал он. – Для тебя же будет лучше, флик, если ты развернешься и потопаешь обратно к своей тумбе.

Гун не сдвинулся с места. Кукла дернулась, пытаясь вырваться, но ее быстро приструнили ударом по голове.

Констебль двинулся к ним. Роуч схватился за рукоятку револьвера, но достать его не успел – Фиттль громко цокнул языком, останавливая подельника.

– Что-то обстановочка накалилась, – сказал он. – Не стоит горячиться. Роуч, мы просто не поняли намека мистера Констебля.

Роуч нехотя убрал руку с оружия.

– Я так понимаю, – продолжил Фиттль, обращаясь к констеблю, – оплата стандартная?

– Что? – Мистер Гун сдвинул хмурые брови. – Стандартная оплата?

Свечник понял причину возмущения неверно и поспешно добавил:

– Ну и, разумеется, чаевые за беспокойство.

– Вы забыли праздничную надбавку, – прорычал Гун.