Как стать контрабандистом

Ночь опять выдалась бессонная. Вертухаи постоянно носились по коридору стараясь успокоить разухарившихся арестантов. Заводилой выступали какие-то шебутные девки, беспрестанно визгливо визжащие и стучащие в свою дверь. Сразу после них басовито вступали мужики. В общем, похмельная буза обиженных, которая затянулась до первых петухов.

Костик с трудом разбудил меня утром ритмичным стуком верхнего запора и совершенно глупым вопросом:

– Что ты можешь здесь делать ночью? Или всегда спишь… эээ… всеми сутками?

– Прекрати стучать. А то череп треснет в резонансе. Нет, блин, ночью я балуюсь шутками и прибаутками… с ручным приводом, – глаза совсем не открывались, а шевелиться так вообще смерти подобно, – Что, пора ехать?

– Да.

– Я сейчас соберусь. Прикрой дверь, я накормлю бетонного друга.

– Кого?

– Имени так и не придумал. На белого друга не тянет, а обзывать бетоняшкой неприлично. Всё-таки вместе живём… хотя нет, уже придумал. Буду звать его Бесом.

– Почему? – Костик некоторое время странно пялился на меня, что стало наводить на некоторые подозрения.

– Бетонный Сортир, сокращённо БеС. Значит, мне надо напоить и попытаться накормить своего Беса, а ты только мешаешь.

Костик продолжал стоять с замутнённым взором.

Неожиданно я ясно вспомнил конец припева какой-то французской песни: «Tu ne comprends pas, tu ne comprends pas» – Ты не понимаешь, ты не понимаешь.

– Ну, ни Хуа себе Гофен, преемник Мао¹⁰⁹, – сообщил я сам себе вслух, расстёгивая ширинку, – Вот зато теперь я понимаю, что иногда надо долго поститься. Это полезно. Французский уже в башке проклюнулся. Так глядишь, на китайском, как на родном, заговорю цитатами Великого Кормчего. Или вообще на каком-нибудь диалекте старого доброго брауншвейгского. А вокруг все будут восхищаться моим нежным корейским акцентом.

– Ты можешь говорить нам и на французском, но только правду, – встрял Костик, блеснув расширенным кругозором, – Мы поймём.

– А ты знаешь, что означает «Paris vaut bien une messe»? – застряв в ширинке, спросил я.

– Нет. Что-то про Париж.

– Почти не ошибаешься, толмач. Но это вовсе не про Париж, а про циничное оправдание лжи и предательства. Paris is worth a mass. Париж стоит мессы. Вот и вы постоянно давите на меня в поисках вашей очевидной выгоды. Явно хотите моим враньём что-то или кого-то прикрыть, – я, наконец, совладал со строптивыми пуговицами ширинки, отвернулся к Бесу и вяло зажурчал.

Костик бочком покинул камеру и прикрыл дверь.

– И ты, Брут, сломался. Даже под слабым напором струи чистого интеллекта, – сообщил я ему вдогонку, – Trolling засчитан. Теперь не познать тебе яблока высших знаний… если вдруг сегодня произойдёт чудо и хоть одно упадёт.

В реальность я выпал уже в машине. Нас тряхнуло, и спина отреагировала цветной вспышкой боли. Я потряс головой и осознал, что у меня из памяти напрочь выпал целый кусок. Совершенно не помню, как собирался и как садился в эту машину. Словно из омута вынырнул. Видно расплата за проблеск французского просветления.

Весёленькое начало дня. Хорошо хоть допросы закончились, а то вот так отключишься, и доказывай потом на каких-нибудь местных каменоломнях или торфозаготовках, что временное затмение нашло. Как там наш припадочный хроник, он же царь-батюшка Пётр I с бодуна наставлял: «Указую боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была… ибо… правды в людях мало, а коварства много».

Я присмотрелся к дороге. Пейзажи уж больно знакомые. Расписные. Явно к Мустоле подъезжаем. Интересное место нашлось для лучшего протезиста района. Хотя, объективности ради, надо признать, что это не лишено определённого смысла. Клиент вокруг упакованный, да и вдали от любопытных глаз. У нас бы я и про неучтённые благородные металлы подумал, но тут, видно, другая подоплёка. Явно стоит приглядеться и обогатиться передовым финским опытом.

Машина остановилась на парковке перед зданием таможни. Я с трудом вытянул своё ноющее тело из салона и спросил у переминающегося с ноги на ногу Костика:

– Слушай, можно я быстро перекурю, а то меня всего что-то клинит?

– Хорошо. У нас ещё есть время. Потом надо зайти и подписать несколько документов.

– Это мы легко. Лишь бы поскорее с вами развязаться. Хотя мог бы все бумажки с собой в тюрьму захватить. Жаль, что у вас бензин не по талонам. Это помогает в борьбе со склерозом.

Костик неопределённо пожал плечами и полез за своими сигаретами.

В комнате на втором этаже царило оживление. Народ суетился вокруг новенькой видеокамеры. Лось вслух зачитывал пользовательскую инструкцию. Раскрасневшаяся Пышка терзала пластиковые пакетики, поочерёдно доставая провода и показывая их двум глупо лыбящимся олигофренам в таможенной униформе.