Как сперли ворованный воздух. Заметки о «Тихом Доне»

http://chernov-trezin.narod.ru/TitulSholohov.htm

Андрей Чернов

КАК СПЕРЛИ

ВОРОВАННЫЙ ВОЗДУХ

заметки о «Тихом Доне»

Часть Нулевая

Часть Первая

Часть Вторая

Часть Третья

Неопубликованный текст

Ф. Д. Крюкова

В се произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые – это мразь, вторые – ворованный воздух. Писателям, которые пишут заведомо разрешенные вещи, я хочу плевать в лицо, хочу бить их палкой по голове и всех посадить за стол в Дом Герцена, поставив перед каждым стакан полицейского чаю и дав каждому в руки анализ мочи Горнфельда. Этим писателям я бы запретил вступать в брак и иметь детей. Как могут они иметь детей? – ведь дети должны за нас продолжить, за нас главнейшее досказать – в то время как отцы их запроданы рябому черту на три поколения вперед.

О. Мандельштам.  Четвертая проза. 1930

Федор Крюков.

1909, после отсидки в «Крестах»

Федор Дмитриевич несомненно унес в могилу « Войну и мир »  нашего времени, которую он уже задумывал, он, испытавший весь трагизм и все величие этой эпопеи на своих плечах…

 

Сергей Серапин[1] . Памяти Ф. Д. Крюкова.

«Сполох». – Мелитополь . 5 сентября 1920

САЙТ ФЕДОРА КРЮКОВА:

http://fedor-krjukov.narod.ru

Михаил Шолохов. 1920-е

Певцом казачества называют Михаила Александровича Шолохова, великого донского писателя, лауреата Нобелевской премии.

Из школьного сочинения. 2005

Версия от 29 апреля 2010

Правка 22 июня 2011

Андрей Чернов

КАК СПЕРЛИ

ВОРОВАННЫЙ ВОЗДУХ

ОТ АВТОРА

Д аже если не задумываться о проблеме авторства «Тихого Дона, можно утверждать, что ни одна классическая русская книга не выходила в XX веке в столь изуродованном и обесчещенном виде. В гениальном романе, над текстом которого при жизни официального автора более полувека работали несколько поколений редакторов, внимательный читатель обнаружит многие случаи нестыковки сюжета, бездну пустот и инверсий, десятки исторических анахронизмов, сотни языковых и прочих нелепостей. (И из-за этого сумма текста выглядит как некая позднейшая, на века удаленная от протографа мистификация.) Ничего подобного русская литература не знает. Неизвестен данный феномен и мировой литературе.

Концентрация текстологических ирреальностей в тексте такова, что заявленная несколько десятков лет назад московским Институтом мировой литературы работа над академическим изданием романа сегодня фактически похоронена. Значит, с феноменом «Тихого Дона» надо разбираться самостоятельно. (Поскольку, если жить с этим, то и жить не захочется.)

«Тихий Дон» – книга, поразившая в детстве, но, как мне казалось, в детстве и оставшаяся. Проглотил я ее лет в тринадцать (сразу вслед за «Войной и миром»), однако в отличие от эпопеи Толстого сорок лет не перечитывал. А весной 2004-го, дописывая комментарий к двухтомнику «Слова о полку Игореве» (Санкт-Петербург, Вита Нова, 2006), попал в Подонцовье в составе поисковой экспедиции по следам Игорева полка и там, на Калитве и Быстрой, с удивлением понял, как много общего в стилистике, в самом дыхании «Слова» и «Тихого Дона».

Объединяет две этих книги и еще одно обстоятельство – некая роковая завеса, наброшенная на имена их авторов. (Впрочем, в случае с «Тихим Доном» эта загадка оказалась давно и не мною разгаданной.)

Летом 2007 года высказав на одном из исторических интернет-форумов свои соображения о «Тихом Доне» и подлинном его авторе, я вынужден был ввязаться в жесткую дискуссию, начатую тридцать лет и три года назад литературоведом D* (Ирина Николаевна Медведева-Томашевская. «Стремя “Тихого Дона”». PARIS, YMCA-PRESS, 1974) и написавшим предисловие к этой книге Александром Исаевичем Солженицыным.

Параллельно с поиском аргументов для интернет-баталии, приходилось осваивать малоизвестный мне «шолоховедческий» материал. Спасибо всем, кто помог. И если эта книжка, которой суждено складываться on-line, будет доделана, я с благодарностью вспомню и новых друзей, и новых врагов, появившихся у меня по воле этой, еще недописанной рукописи.

Может быть, когда-нибудь из этих заметок сложится книга не о выдающемся мародере советского периода, а совсем о другом человеке – о том, кто написал последний великий роман русской классической литературы, тот роман, которым, как заметил один из старинных моих друзей и коллег, русская классика с нами попрощалась.

Итак, две эпохи, два литератора.

Шолохов и Крюков.