Как спасти жизнь

Он садится в кожаное кресло, сворачивает листок бумаги, вынув его из стопки в ящике стола – я почти ожидаю пятидесятифунтовую банкноту – и засовывает его себе в ноздрю, прижимая другую пальцем. Пристраивает импровизированную трубочку на одном конце дорожки из порошка и всасывает его, как мини-пылесос.

Выпрямляется, сопит, моргает, улыбается.

– Вау. Это никогда не надоест.

Он передает мне новый листок бумаги. Я думаю о вводном курсе по инфекционным заболеваниям: интересно, не поэтому ли он не пользуется банковскими купюрами? Бумагу трудно свернуть, и он забирает ее у меня.

– В первый раз, Палмер? Смотри, – он помещает рулончик у моей ноздри, чтобы я мог протолкнуть его внутрь, затем наклоняет мое лицо к наркотику. В Уилкоксе чувствуется какая-то мягкость, забота о пациенте заложена в его генах.

Когда я вдыхаю, я чувствую, как порошок перемещается по моей носовой полости, и это ощущение слегка лекарственное. Порошок исчезает. Я сажусь. Где сейчас вещество? Я представляю себе свою книгу по анатомии. Возможно, где-то между моими нижней и верхней носовыми раковинами.

Сколько времени ему потребуется, чтобы добраться до моего мозга? Может быть, я вообще ничего не почувствую.

Но это уже происходит, прилив чего-то, чему я не могу дать точного названия. Я все еще остаюсь самим собой, но таким беззаботным… Даже когда я пытаюсь рационализировать, мой мозг приказывает отпустить это, и я чувствую, как мое лицо расплывается в широкой улыбке.

Я поднимаю взгляд на Уилкокса, который тоже ухмыляется.

– Хорошо, правда? – произносит он. – Там, откуда это взялось, есть еще кое-что. Ты почешешь мне спину, я почешу твою.

– Точно, – я не представляю, что он имеет в виду, но мне все равно. На данный момент я чувствую, что мы ровня.

Я отправляюсь домой пешком, потому что такси нет; в любом случае – не думаю, что у меня хватит денег на новогодний тариф. Действие наркотика закончилась, и уже поздно. Пять утра. Куда делось время?

Пока я иду, чувство вины крепчает, как мороз: мама была одна десять часов, пока Керри работала, а я веселился.

В доме родителей Керри все еще горит свет, но в нашем бунгало темно. К входной двери приклеена записка: «НЕ ЗАБЫВАЙ О ПЕРВОЙ НОГЕ».[31]

На выступ мама положила кусок угля – всегда один и тот же, уменьшающийся с годами – плюс кусок хлеба, чайную ложку соли и хрустальный стакан для хереса, наполовину наполненный виски. Я задерживаю дыхание, вставляя ключ в дверь, надеясь, что не разбужу ее. Но когда я переношу вещи через порог, я слышу ее голос.

– Тим?

Я вхожу в ее спальню, охваченный страхом. Ее глаза блестят в свете настольной лампы.

– С Новым годом, мам!

Она тянется за подарками, и я кладу их на стол.

– Ты никогда не забываешь. Ты хороший мальчик.

Облегчение захлестывает меня.

– Ах, я не уверен в этом.

– Как твоя вечеринка?

– Великолепно! – я слишком устал, чтобы осознать разницу между тем, что она хотела бы знать, и тем, что я должен держать при себе.

– Это хорошо, сынок. Я забеспокоилась, когда стало поздно, но сказала себе: он с кучей врачей, что с ним может случиться?

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Так и есть, мам. Все в порядке.

Я просыпаюсь, когда Керри возвращается домой, хотя и притворяюсь спящим. Я слышу, как она бросает свою форму на стул, и чувствую ее холодную кожу, когда она садится на край кровати.

– Счастливого две тысячи первого, Керри, – шепчу я.

– С Новым годом! – она оборачивается, целует меня губами, пахнущими зубной пастой. Я просыпаюсь еще немного.

– Как прошла твоя смена? – спрашиваю я, проводя рукой по ее спине.

– Хорошо. Но немного изматывающе.

Тем не менее она отвечает взаимностью, проводя рукой по моей груди и опускаясь ниже. В такое же время в прошлом году я бы и мечтать не смел о том, что Керри Смит окажется в моей постели, что мы вот-вот займемся любовью. Я не заслуживаю ее. Но я сделаю все возможное, чтобы изменить это в две тысячи первом году.

1 января 2001 года 20. Джоэл

После боя часов и «Старого доброго времени» моя мама приготовила еще один сюрприз.[32]

– Мы все должны спеть «С днем рождения!»

Я оглядываю комнату, полную соседей и лондонских продюсеров, которых она пригласила на свой званый вечер. Впервые за десять лет она отказалась от прямого эфира где-то на другом конце света, чтобы провести праздник со мной, но при этом пригласила всех людей, на которых хотела произвести впечатление, чтобы они разделили с ней канапе и шампанское.

Интересно, какой бедняга родился в Новый год?

– Сегодня моему великолепному сыну Джоэлу исполняется год.

Она подзывает меня, и я ищу путь к отступлению, но его нет, и остается надеяться, что это последнее унижение будет кратким, потому что она совсем пьяна.

Мама обнимает меня одной рукой.