В докладной записке начальника Управления тов. Горчакова (от 5 января 1942 г., совершенно секретно) не указана номенклатура и вес «продовольственных товаров» в их материальном выражении. Но, даже принимая соотношения стоимости муки и высококалорийных продуктов как 1 к 10, мы получаем солидную прибавку в размере, ориентировочно, 15 тыс. тонн еды. Таким образом, общие запасы на складах системы госрезерва позволяли кормить полностью блокированный город в течение 4–5 месяцев. А если ограничить потребление минимальным физиологическим выживанием, то хватило бы и на полгода, если не больше.
Так «мало» было накоплено к началу войны. За два с лишним месяца можно было завезти в город горы продовольствия. О масштабе возможностей Ленинградского железнодорожного узла говорят, в частности, такие цифры: 29 августа (по злой иронии судьбы – за день до того, как немцы заняли станцию Мга, перерезав последнюю железнодорожную магистраль, соединявшую Ленинград с «большой землей») специальной комиссией ГКО был установлен очередной план эвакуации ленинградских заводов, в соответствии с которым предполагалось за 10 дней отправить на восток 12 313 (двенадцать тысяч триста тринадцать) вагонов; на следующий день на путях стояло 2200 вагонов, загруженных промышленным оборудованием. 2200 вагонов, одномоментно скопившихся на товарных станциях Ленинграда – это порядка 40 тыс. тонн грузоподъемности.
Однако продовольствие в город не завозилось, а, напротив, вывозилось. Упомянутая выше докладная записка начальника Ленинградского управления госрезерва заканчивается следующими фразами:
Так прозвучал первый удар похоронного колокола. Чтобы его печальный отзвук не долетел до потомков, был заботливо выращен и раздут до небес миф о Великом Пожаре. Якобы, вся еда была на Бадаевских складах, каковые склады сгорели во время бомбежки. Пожар и бомбежка были в реальности. Драгоценное продовольствие не было рассредоточено и хранилось в деревянных складах. Сгорело 3 тыс. тонн муки и 2,5 тыс. тонн сахара. Сахар расплавился и превратился в карамель, которая в дальнейшем была переработана и использована; фактические потери сахара составили не более 700 тонн. С учетом сгоревшей муки этого могло бы хватить на 3–4 дня снабжения города. Не более того.
Арифметика и география
Ленинград находится не на острове. И даже не на полуострове, соединенном с материком крошечной перемычкой (как Севастополь в Крыму). С юга и севера от Ленинграда – необъятные просторы суши, пересеченные «нитками» железных дорог.
Северный транспортный коридор (железная дорога Петрозаводск, Сортавала, Ленинград, идущая в обход северного берега Ладожского озера) был потерян 1415 июля в результате наступления финской армии, которая за четыре дня взломали оборону советских войск и продвинулись от границы до берега Ладоги. Южный «коридор» был потерян 30 августа, когда 20-я мотопехотная дивизия вермахта заняла ст. Мга. Неделю спустя, 8 сентября немцы силами одного пехотного полка заняли Шлиссельбург, окончательно перекрыв таким образом сухопутное сообщение Ленинграда с «большой землей».
С запада от Ленинграда были воды Финского залива, а на воде – Краснознаменный Балтфлот. Заслуживающих упоминания сил немецкого флота в водах Финского залива не было вовсе; военно-морской флот Финляндии соотносился с КБФ как моська со слоном. В такой ситуация существовала вполне реальная возможность завоза продовольствия в Ленинград по морю, из портов нейтральной Швеции. Если кто забыл – именно так, с боем проводя каждый караван грузовых судов, без малого шесть лет провоевала Англия. Однако вариант снабжения Ленинграда через Балтику никогда даже не обсуждался – и это абсолютно разумно, так как существует еще и четвертая сторона света, восток.