Как сложно быть ангелом (СИ)

— Но я не думаю, что… как сказать… короче, она не в моём вкусе! — выпалил я, забрав свою вилку и впихнув новый кусок шарлотки в рот.

Гавриил вздохнул.

— Эх ты. Может, получше подумаешь?

— Почему? Для чего?

— Раф, я не хочу тебя обижать, но когда к тебе в последний раз девушки проявляли интерес?

Я медленно поднял на него взгляд.

— Рафи, пожалуйста…

— Ну то есть, я слишком жирный, чтобы выбираться. Ты это хотел сказать.

— Боже, Рафаил, я только…

— Это был не вопрос, это констатация факта. Ты считаешь, что я слишком толстый, поэтому лучше надо приглядеться к Лиане.

— Я хочу как лучше, — он обрёл строгий вид. — Когда-нибудь я могу улететь и не вернуться, как я тебя одного оставлю? С девушкой тебе будет лучше, а раз Лиана проявляет внимание к тебе, то лучше шанс не упускать. Зная тебя, не факт, что другой шанс представится.

— Что?!

— То! Ты вечно стесняешься, тушуешься, и твой внешний вид особо привлекательности не добавляет! — он поджал губы. — Ой…

— Ясно, — я встал из-за стола.

— Рафаил, прости, я не хотел!

— Я спать, — пошёл в свою спальню.

— Но ты не доел…

— Наелся.

— Рафи, пожалуйста…

Я захлопнул дверь кухни. В груди стало тесно а глаза защипало. Вот сейчас обидно было. Я закрылся в своей комнате, не реагируя на стук и голос:

— Раф, братик, пожалуйста, прости меня. Я вовсе не хотел обижать тебя, честное слово. Ну пожалуйста, давай ты выйдешь? Рафи.

Я молча сделал несколько глубоких вдохов, чтобы не расплакаться от обиды. Гавриил замолчал через минуты три. Послышался хлопок входной двери. На работу полетел. Дверца шкафа со скрипом отворилась и выглянула Софа.

— Рафи? Рафи, сладенький, иди ко мне, — демон подбежала и обняла меня. — Что случилось?

Я молча шмыгнул носом и уткнулся в её грудь лицом, жмурясь, чтобы слёзы не катились из глаз.

— Дорогой, ты плачешь? Мой маленький, что произошло?

— Ничего, — тихо сказал я, прижимая к себе девушку.

— Рафи, мой сахарный, тебе больно? Тебе грустно?

Я вздохнул. Высказал ей всё, что произошло, и всё, что я думаю по этому поводу. Она гладила меня по голове, целовала, и утешала.

— … я понимаю, что он на нервах весь, и он наверное и не со зла, но зачем?! — заканчивал я, ходя по комнате. — Он ведь знает, что это больная тема, зачем так делать?!

— Мой кругленький…

— Может, мне нравится быть толстым! И вообще, внешность — не самое основное!

— Ну конечно, пончик…

— Между прочим, раз ему так не нравится, что я жирный, он ещё в детстве мог меня на диету посадить! Он старше на семь лет, он мог на меня повлиять, раз так не хочет видеть меня всего в жиру!

— Разумеется, пухленький…

— Мне вообще кажется, что он меня стесняется, — всхлипнул я. — Ну и пожалуйста, ну и не надо, я не просил его становиться военным и народным героем, чтобы быть похожим на него. Да, я другой! Я тряпка, трус, толстый и плаксивый целитель!

— Рафи, мой розанчик…

— Но у меня тоже чувства и своё мнение есть! И между прочим, я никогда не хотел быть солдатом, я не просил о том, чтобы рождаться архангелом, я вообще демонов люблю, ясно?!

— Мой пузатенький…

— Я не люблю насилие, я ненавижу носить военную форму, и ещё… и ещё… и ещё я лапаю мужиков! Вернее мужика, одного конкретного, и он не в праве меня осуждать и упрекать за лишний вес! — я отдышался. — Я всё.

— Иди ко мне, малыш, — она повалила меня на постель и стала массировать живот, аккуратно постукивая и ощупывая его кончиками пальцев. — Ну-ну-ну, не нервничай, конечно ты во всём прав. Только не плачь пожалуйста, любимый.

— Я вообще обиделся, — пискнул я, отворачиваясь в её животик.

— Мой ты пухлик, ну и пошли они все. Ты у меня самый красивый и самый желанный.

— Даже с животом! — поддакнул я.

— Особенно с животом.

— И щеками?

— И щеками. И бочками, и жопкой, и всем-всем.

— Я тебя люблю, — пискнул я, поднимая на девушку глаза.

— И я тебя люблю, пухленький, — улыбнулась она. — Пойдём, позавтракаем?

— Пойдём.

Мы были в её шкафу. Там уплетали шарлотку, которую я принёс с кухни, и изучали украденную тетрадь. Записи велись аккуратным изящным почерком, и в самом начале был список имён. Среди них были имена Софочки и Киро, который был с ней во время вторжения. Рядом с его именем была буква «П». Рядом с Софой — «В».

— Что это значит? — не понял я, взяв у неё тетрадь и рассматривая. У большей части имён была пометка «П», только у трети была «В».

— Может, «В» — это военные? — задумчиво предположила девушка. — Но Киро тоже солдат, а рядом с ним «П».

— И «П» у большинства. Давай глянем дальше, может, там сноски будут.

Она кивнула, и я стал листать дальше. Там были какие-то формулы, чертежи, был даже анатомический рисунок демона с рогами, хвостом и крыльями. Я глянул на побледневшую Софу.

— Видимо, демонов изучали. Интересно, как давно?

— Не знаю, — тихо сказала она, проводя по страницам ладонью. — Но мне жутковато.

Я перевернул страницу. Там был заголовок «Оружие судного дня», и какие-то формулы. Там было слово «демон» и «предназначение», остальной текст был неясными символами. Затем на следующей странице был текст молитвы «Отче наш», а под ним снова непонятный символьный текст.