Итак, детектив как жанр ничего не приобрел, но ничего и не утратил. Наши толстые журналы-еженедельники изобилуют такими богато иллюстрированными историями, где оказывается должное почтение девственной любви и модным сортам того, что именуется предметами роскоши. Может быть, действие в них развивается чуть поэнергичнее и диалоги чуть поживее. Герои в них чаще заказывают замороженный дайкири и коктейли из виски с мятным ликером, чем старый портвейн, носят одежду из журнала «Вог», а интерьеры выполняют по картинкам из журнала «Хаус бьютифул». Может быть, там больше шика, но не больше правды. Мы проводим теперь больше времени в отелях Майами и летних колониях Кейп-кода и реже прогуливаемся вокруг старых солнечных часов в елизаветинском парке. Но в основе тот же самый аккуратный подбор подозреваемых, тот же самый невероятный способ убийства: кто-то взял и заколол миссис Поттингтон Послтуэйт III платиновым кинжалом как раз в тот момент, когда она пустила петуха на верхней ноте в арии из «Лакме» в присутствии пятнадцати разношерстных гостей, — та же самая инженю в отороченной мехом пижаме издает истошный вопль в ночи, после чего вся честная компания начинает опрометью носиться по дому, что весьма затруднит установить чье-либо алиби, все то же угрюмое молчание на следующий день, когда гости собираются опять вместе, попивают коктейли и криво посмеиваются над объяснениями друг друга, в то время как детективы в котелках ползают взад и вперед, что-то отыскивая под персидскими коврами.
Лично мне больше нравится английский стиль. Он чуть поизящнее, и герои там ведут себя без затей — едят, пьют, спят. У англичан правдоподобнее обстановка — возникает даже впечатление, что очередной особняк Пудинг и впрямь существовал в действительности, а не был скроен на скорую руку в павильоне киностудии. В английских детективах больше прогулок на природе, а персонажи не все ведут себя так, словно только что прошли пробы на «Метро Голдвин Майер». Англичане, возможно, не всегда авторы лучших в мире романов, но зато они, безусловно, лучше всех в мире пишут посредственные романы.
По поводу всех этих историй можно высказаться вполне однозначно: в них нет интеллектуальных загадок и нет искусства. В них слишком много трюков и слишком мало реальной жизни. Их авторы пытаются быть честными, но честность и художественность — не одно и то же. Бедняга автор лжет, сам того не подозревая, и даже сравнительно неплохой сочинитель может быть лжецом, потому что не знает, в чем быть правдивым. Он считает, что хитроумное убийство, сбивающее с толку ленивого читателя, которому неохота уточнять детали, озадачит и полицейских, хотя они по долгу службы обязаны проверять все мелочи. Но эти ребята, что посиживают себе, закинув ноги на стол, прекрасно знают, что легче всего разгадать убийство, которое кто-то спланировал самым хитрым образом, зато убийство, задуманное за две минуты до совершения, ставит их в тупик. Но если бы беллетристам вздумалось писать о настоящих убийствах, им бы пришлось писать и о настоящей жизни. Ну а поскольку они на это неспособны, им приходится лукавить, что они как раз так и пишут. Их сюжеты шиты белыми нитками, и лучшие из детективных авторов прекрасно это понимают.
В предисловии к первому тому своей «Детективной антологии» Дороти Сейерс писала: «Детектив как жанр не достиг и по своему определению не может достичь уровня настоящей литературы». По ее мнению, происходит все потому, что это «литература побега», а не «литература выражения». Я лично не знаю, что такое настоящая литература, как не знали этого Эсхил с Шекспиром, как не знает этого Дороти Сейерс. Если даже отбросить все остальное (хотя это весьма рискованно), то можно предположить, что чем значительней тема, тем значительней произведение. Тем не менее весьма посредственные книги были написаны о Всевышнем и весьма неплохие о том, как жить, еле сводя концы с концами, но оставаясь при этом честным человеком. В конце концов вопрос сводится к тому, кто именно берется за перо и есть ли у него качества, что позволяют создавать хорошую прозу.