Как решит судьба (СИ)

Ничего не ответив, она подошла к нему и, взяв его лицо в свои ладони, припала к его губам неспешным, глубоким поцелуем, когда он попытался его продолжить, отстранилась и направилась к выходу, открыв дверь, оглянулась на пороге, охватив взглядом его самого и помещения дома, словно пыталась сохранить их навсегда в своей памяти.

Весь следующий день Омер провел вместе с сыном дома, стараясь его развлекать, но сам находился в подавленном настроении при мысли о том, что Дефне с Мертом уже завтра будут очень далеко от него, возможно, он возлагал слишком большие надежды на ее пребывание здесь, хотя, частично, они все-таки оправдались: она больше не отрицала своего чувства к нему, и воспоминания об их короткой близости каждый раз пьянили его, их отношения сдвинулись с мертвой точки раз она планировала вернуться домой в течение ближайшего года, хотя, конечно, вмешательство Фикрет и создало ненужную напряженность между ними, вернув прежние недоверие и подозрительность Дефне.

Он привез сына в назначенное время, помня о том, как тяжело малыш переживал расставание с отцом в Америке, Дефне попросила его проститься с ним сейчас и не приезжать завтра в аэропорт. Омер нашел Мерта, играющим в комнате вместе с Ларой, он присоединился к ним и, не заостряя внимание малыша на важности момента, сказал:

— Мерт, я поднялся к тебе, чтобы проститься до следующего раза. Ведь ты знаешь, что завтра вы возвращаетесь в Америку?

— Да, знаю, мамоцька сказала, сто я долзен собрать игруски. А когда ты приедес к нам? — малыш прильнул к нему всем телом.

Дефне вошла в комнату и встала у дверей.

— Я приеду очень скоро, ты даже не успеешь соскучиться. А потом, у тебя есть телефон… Ты можешь мне звонить… К тому же мы будем с тобой разговаривать по интернету.

Он говорил через силу, в горле стоял ком, у Мерта задрожали губы, и он обнял отца за шею.

— Я хоцю, стобы ты поехал с нами. Айсегюль не будет, мамоцька уйдет на работу, а с кем я буду?

— Ну, сердце мое, мамочка тебя одного дома не оставит, ты будешь или с ней, или с новой няней.

— Я не хоцю с новой няней, я хоцю с тобой. — слезы градом покатились из его глаз.

Лара встала и, подойдя к нему, стала осторожно гладить своего маленького друга по черным кудряшкам, выражая молчаливое сочувствие. Дефне не вмешивалась и молча наблюдала за ними.

— Давай сделаем так, когда ты приедешь домой, мамочка даст тебе календарь, и ты каждый вечер перед сном будешь зачеркивать прошедший день, а когда наступит апрель, я приеду. Договорились?

Подняв к нему залитое слезами личико, малыш кивнул, крепко обнимая сына, Омер терпеливо ждал, пока он успокоится, к счастью, той истерики, что случилась с ним при первом расставании с отцом в этот раз не было. «Он начинает привыкать к нашим разлукам», — грустно подумал он про себя. Выходя из комнаты, остановился у дверей, чтобы еще раз взглянуть на Мерта, который уже был занят игрой с Ларой, но почувствовав, очевидно, взгляд отца, его малыш обернулся и помахал ему рукой. Сдерживая волнение, Омер вышел следом за Дефне, не спускаясь вниз, остановился в коридорчике и взглянул на нее:

— Скажи, сколько еще таких сцен нам придется пережить, прежде чем ты усмиришь свое упрямство?

Она молчала и смотрела куда-то в сторону, потом ответила, не глядя на него:

— Я не могу сейчас остаться.

— Да почему? — вопрос прозвучал, очевидно, слишком громко, потому что разговоры на кухне стихли.

— Да потому что я сама должна принять это решение и вдали от тебя, чтобы потом, когда возникнут трудности ‒ а они будут обязательно ‒ я не сожалела, что была так неосмотрительна и поторопилась, находясь под твоим воздействием. — в тон ему ответила она.

В глазах Дефне появились слезы, раздражение Омера сменилось чувством сожаления от скорой разлуки, он обнял ее, прижав к себе и наклонив голову ей на плечо, нашел, как прежде, заветное местечко за ухом, она обхватила руками его спину, как прежде, и они замерли так на несколько мгновений, потом, придерживая ее лицо за подбородок, он поцеловал Дефне и, не оглядываясь, ушел. Она прошла по коридору и закрылась в ванной комнате.

Схватив шаль, Седа вышла на улицу, машина Омера стояла у дома, и он сам, едва сдерживая слезы, сидел за рулем, не решаясь уехать, она подошла и, открыв дверцу, без приглашения забралась на сиденье рядом с ним.

— Омер, я долго молча наблюдала за вашим треугольником и поняла одно: она любит вас, не исчезайте из ее жизни, напоминайте о себе, но не давите. Она вернется, возможно, не так быстро, как вы хотите, но вернется обязательно. Если вы правда любите ее ‒ дождетесь.

Он с удивлением взглянул на нее: — Вы же подруга Патрика…

— Я их общая подруга и не хочу, чтобы они оба были несчастливы, приняв неправильное решение.

Ничего больше не добавив, она вышла из машины и, не обернувшись, вернулась в дом.