Как работает стихотворение Бродского

В XVIII веке, пока традиция силлаботоники была еще весьма нова, русские поэты широко экспериментировали со строфикой, в хождении были сотни различных строф[439]. Некоторые строфические формы были прочно привязаны к определенным жанрам (например, оды обычно состояли из 10-строчных строф), и поэт, принимавшийся за большое произведение, внимательно относился к выбору строфы, иногда даже создавая уникальный новый тип. Стали использоваться так называемые «традиционные» (или «застывшие») формы — сонет, рондо, триолет. Интерес к строфике продлился до 1800-х годов, но к середине XIX века начал сходить на нет. Четверостишие (катрен), всегда бывшее наиболее популярным типом строфы, стало фактически нормой, тогда как традиционные формы, за исключением сонета, практически вышли из употребления. Интерес к строфике оживился с наступлением Серебряного века, когда символисты, с характерной для них заботой о формальных характеристиках стиха, заново открыли древние и новые традиционные формы. Несколько поэтов этого периода — Брюсов, Волошин, Вячеслав Иванов — не только дали образцы форм, прежде в русской поэзии редких или неизвестных, но и стали крупнейшими мастерами русского сонета. «Сцепленные» строфы, в которых определенный набор рифм переходит из одной строфы в другую, также появляются в это время. Однако новации в использовании строфических форм означали скорее возврат к ситуации столетием раньше, чем открытие новых горизонтов. В метрическом репертуаре, напротив, происходили более радикальные перемены — распространялись такие размеры, как дольник и акцентный стих, а что касается рифмовки то все более приемлемыми становились рифмы весьма приблизительные[440]. В дальнейшем, хотя приблизительная рифма сохранилась как общеупотребительная и дольник оставался одним из самых популярных размеров, использование строфических форм на протяжении XX века становилось все более консервативным. Обзоры показывают, что приблизительно в 90 % русских строфических стихов XX века используются катрены[441]. Типичный пример — сборник стихотворений Беллы Ахмадулиной «Тайна» (1983), который с точки зрения строфики выглядит довольно монотонным. Из 51 стихотворения в книге (считая как строфические, так и нестрофические) 45 написаны четверостишиями. Андрей Вознесенский сознательно экспериментировал с ритмом и рифмой, но его строфика оказывается вполне общепринятой. Из строфических стихотворений в его сборнике «Соблазн» (1979) приблизительно три четверти написаны четверостишиями (хотя некоторые из этих стихотворений, строго говоря, разностро- фические, в том числе несколько, в которых только одна строфа содержит одну или две дополнительных строки). Александр Кушнер меньше, чем большинство его современников, привязан к катрену. В «Таврическом саду» (1984) только 39 из 96 строфических стихотворений написаны четверостишиями. Впрочем, у него «не-катрены» не отличаются экспериментальной смелостью. На самом деле ему нравятся 8-строчные строфы со схемой рифм типа aBaBcDcD, производящие впечатление «сдвоенных катренов». Тем не менее его готовность идти за пределы катрена, возможно, отчасти отражает влияние почти ровесника и земляка-ленинградца Иосифа Бродского, куда большего новатора в области строфики, чем все остальные поэты его поколения, одного из немногих поэтов Нового времени, открывшего новые возможности в этой области русского стихосложения.

Бродский и строфа

Наверное, самое поразительное в таблице I — это само по себе разнообразие строфических форм. Действительно, если учитывать длину строфы, схему рифмовки, варианты клаузулы и размер, то редко попадается тип строфы, который использовался бы Бродским чаще чем два-три раза. Есть несколько исключений, как, например, строфа аВаВ в размере Я5, представленная дюжиной (в основном ранних) стихотворений, но и эта форма появляется также в других ямбических вариантах, а также хореических, анапестических (АнЗ, Ан5, Ан4343) и Дквар[442]. Даже оставляя в стороне все различные метрические характеристики строфы и характеризуя ее только по трем категориям (длина, клаузула, рифмовка), обнаруживается, что Бродский использует 59 типов строфы в 259 регулярно-строфических стихотворениях, не считая сонетов, т. е. в среднем один тип на 4.33 стихотворения. В 119 разнострофических стихотворениях находим 92 различных типа строфы, подавляющее большинство которых встречается только по одному разу. Сонеты, в которых по определению должно быть 14 строк, тоже на удивление разнообразны (см. таблицу III). И среди регулярных строф даже беглый обзор обнаруживает некоторые весьма необычные (аВсаВс, AAAbCCCb, АААВВВССС). Вместо того чтобы повторять несколько излюбленных строф от стихотворения к стихотворению, Бродский широко экспериментировал с самыми разными — от всевозможных четверостиший (или комбинаций четверостиший в разнострофных стихах) до длинных строф в десять, двенадцать и больше строк.