Как работает мозг

Для любого события есть много возможных объяснений, и одни из них удачнее других. Даже если нейробиологам когда-нибудь удастся расшифровать всю схему соединений мозга, человеческое поведение все же будет более понятным, если его выражать в терминах желаний и убеждений, а не в граммах и вольтах. Физика не помогает нам проникнуть в суть махинаций пронырливого юриста, она даже ничего не скажет нам о многих гораздо более простых действиях живых организмов. Как отмечает Ричард Докинз, «если вы подбросите в воздух мертвую птицу, она опишет изящную параболу— точь-в-точь как сказано в учебниках физики, – после чего упадет на землю и останется там лежать. Она будет вести себя так, как должно себя вести твердое тело, обладающее определенной массой и определенным аэродинамическим сопротивлением. Но если вы подбросите в воздух живую птицу, то она не станет описывать параболу и неподвижно лежать на земле. Она улетит и, возможно, ни разу не приземлится по эту сторону границы графства».[344][345] Мы понимаем птиц и растений в том, что касается их внутреннего строения. Чтобы узнать, как они двигаются и растут, мы вскрываем их тела и рассматриваем их кусочки под микроскопом. Однако для предметов материальной культуры – таких, как стул или лом – нам нужно объяснение другого рода: формулировка функции, которую должен выполнять объект. Было бы глупо пытаться понять, почему у стульев имеется устойчивая горизонтальная поверхность, вскрывая их и разглядывая их кусочки под микроскопом. Объяснение заключается в том, что кто-то придумал стул специально, чтобы на него опирался человеческий зад.

Многие когнитивисты считают, что для всех основных способов, используемых, чтобы разобраться в мире, у мышления имеются врожденные интуитивные теории, или модули. Есть модули для предметов и сил, для одушевленных созданий, для предметов материальной культуры, для психической деятельности, для естественных видов – животных, растений и минералов. Слово «теория» не следует воспринимать в буквальном смысле; как мы видели, на самом деле люди работают не так, как ученые. Метафору «модуль» тоже не стоит принимать всерьез; люди способны сочетать и комбинировать способы познания. Такой концепт, как «бросить», к примеру, представляет собой сплав намерения (интуитивная психология) и движения (интуитивная физика). Мы часто применяем тот или иной образ мышления к предмету, для которого он не предназначен: в числе примеров – балаганный юмор (предмет – человек), анимистические религии (дерево или гора как существо, обладающее разумом), сказки с антропоморфическим изображением животных (животные с разумом человека). Как я уже упоминал, я предпочитаю рассуждать о способах познания в анатомических терминах – как о ментальных системах, органах и тканях, по аналогии с иммунной системой, кровью или кожей. Благодаря своей специализированной структуре они выполняют специализированные функции, но при этом они не обязательно должны быть совершенно изолированы друг от друга. Я бы хотел также добавить, что список интуитивных теорий, или модулей, или способов познания, конечно, слишком короток. Когнитивисты представляют людей как мистера Спока, только без его забавных ушей. Более реалистичный взгляд должен включать в себя специальные режимы мыслей и чувств, соответствующие разным явлениям – опасности, загрязнению, статусу, доминированию, справедливости, любви, дружбе, сексуальности, детям, родственникам и самому себе. Все они будут рассмотрены в последующих главах.

Сказать, что различные способы познания являются врожденными – не то же самое, что сказать, что врожденным является знание. Очевидно, что нам приходится учиться тому, что такое фрисби, бабочка или адвокат. Мы говорим о врожденных модулях не для того, чтобы преуменьшить роль обучения, а для того, чтобы дать ему объяснение. Обучение включает в себя нечто большее, чем просто фиксирование опыта; обучение требует сформулировать записи об опыте таким образом, чтобы их обобщение было максимально полезным. Видеомагнитофон отлично записывает на пленку, но никому не придет в голову сказать, что эта современная версия «чистой доски» представляет собой парадигму интеллекта. Наблюдая за адвокатами в действии, мы делаем выводы об их целях и ценностях, а не только о том, по какой траектории движутся их языки и конечности. Цели и ценности входят в число основных терминов, с помощью которых мы мысленно формулируем свой опыт. Они могут строиться из более простых понятий из нашего физического опыта таким же образом, как понятие «импульс» строится из массы и скорости, а «мощность» – из энергии и времени. Они примитивны, или несводимы, и через них определяются понятия более высокого уровня. Чтобы понять закономерности обучения в других сферах, нам нужно определиться и с их основными терминами.