Как работает мозг

Сложно читать рассуждения о склонности человеческого разума раскладывать явления по коробочкам, выстроенным вокруг стереотипов, и не задуматься при этом о трагедии расизма. Если люди формируют стереотипы относительно кроликов и рыб, может быть, расизм – это для нас естественно? А если расизм является естественным и при этом иррациональным, может быть, любовь к стереотипам – это нечто вроде сбоя в нашем когнитивном программном обеспечении? Многие социальные психологи и когнитивисты ответили бы на этот вопрос утвердительно. Они связывают этнические стереотипы с чрезмерным стремлением формировать категории и с нечувствительностью к законам статистики, которые неизменно показали бы, что наши стереотипы ложны. В одной дискуссионной интернет-группе для разработчиков нейронных сетей как-то обсуждался вопрос о том, какие алгоритмы обучения лучше всего подошли бы для того, чтобы имитировать мышление Арчи Банкера. Участники дискуссии пришли к мнению, что люди становятся расистами, когда их нейронные сети плохо работают или испытывают недостаток хороших обучающих примеров. Если бы у наших нейронных сетей был подходящий алгоритм обучения и достаточное количество данных, они бы вышли за пределы ложных стереотипов и начали бы корректно регистрировать факты равенства всех людей.

Некоторые этнические стереотипы в самом деле основываются на плохой статистике или вообще формируются без ее привлечения; они являются продуктом коалиционной психологии, которая заставляет людей автоматически очернять всех, кто не принадлежит к их коалиции (см. главу 7). Другие стереотипы могут основываться на достоверных статистических данных о несуществующих людях – вымышленных персонажах, которых мы встречаем каждый день на маленьком и большом экране: итальянских мафиози, арабских террористах, чернокожих наркоторговцах, азиатских мастерах кунг-фу, британских шпионах и т. д.[341]

И все же, как ни печально, некоторые стереотипы основываются на достоверных статистических данных о реальных людях. В Соединенных Штатах в настоящее время наблюдаются реальные и очень значительные различия между этническими и расовыми группами по средним показателям успеваемости в школе и по количеству преступлений с применением насилия. (Статистика, конечно, ничего не говорит о наследственности или о каких-либо других вероятных причинах.) Обычные люди довольно точно оценивают эти различия; а некоторые люди, чаще контактирующие с этническими меньшинствами (например, социальные работники) дают более пессимистичную и, увы, более точную оценку отрицательных характеристик – таких, как незаконность рождения и зависимость от социального обеспечения[342]. Человек, решивший составлять категории на основе статистики, вполне может сформировать расовые стереотипы и использовать их для принятия в отношении отдельных случаев фактически достоверных, но с нравственной точки зрения отвратительных решений. Такое отношение будет проявлением расизма, но не потому, что оно иррационально (то есть статистически необоснованно), а потому, что демонстрирующий его человек пренебрегает моральным принципом о том, что нельзя судить отдельного человека, опираясь на статистические данные о расовой или этнической группе. Получается, что довод против ханжества основывается не на требованиях к рациональному статистическому категоризатору. Он основывается на системе правил – в данном случае, нравственных правил, – которые подсказывают нам, когда нам следует отключить наш статистический категоризатор.

Обязательная программа

Вы переключили телевизор на повтор сериала «Закон Лос-Анджелеса» и хотите знать, почему это бессердечная адвокатша Розалинд Шейс плачет за трибуной свидетеля. Если кто-нибудь начнет в ответ читать лекцию о том, что количество жидкости в ее слезных протоках увеличивалось до тех пор, пока давление не превысило поверхностное натяжение, вы попросите «лектора» замолчать. Единственное, что вы хотите услышать, – что она надеется выиграть дело против бывших работодателей и льет крокодиловы слезы, чтобы убедить присяжных, что когда ее уволили, она была просто раздавлена. Однако, если бы вы увидели следующий эпизод и захотели бы узнать, почему она упала в шахту лифта, случайно ступив в открытую дверь, ее мотивы были бы существенны только для любителя фрейдизма. На самом деле нужное вам объяснение заключалось бы в том, что любая материя в свободном падении (в том числе и Розалинд Шейс) ускоряется со скоростью 9,8 м/сек каждую секунду[343].