Как работает мозг

Аллегория с мастерской наглядно подтверждает идею о том, что разум – это совокупность модулей, система органов или сообщество экспертов. Эксперты нужны постольку, поскольку нужно экспертное мнение: проблемы, с которыми сталкивается мышление, слишком узкоспециальны, чтобы их мог решить мастер на все руки. По большей части информация, которая нужна одному из экспертов, не имеет значения для другого и даже мешает ему в работе. С другой стороны, работая изолированно, эксперт может рассмотреть слишком много решений или упорно цепляться за единственное решение; в какой-то момент экспертам бывает нужно посовещаться. Все эти многочисленные эксперты вместе пытаются разобраться в одном мире, и этот мир безразличен к их попыткам: он не предлагает легких решений, но и не делает все возможное, чтобы сбить их с толку. Поэтому схема работы с участием руководителя направлена на то, чтобы эксперты уложились в бюджет, учитывая, что маловероятные предположения обходятся дороже. Это заставляет их сообща делать наиболее вероятные в целом предположения относительно того, что происходит в окружающем мире.

Два с половиной измерения

Что же эксперты, закончив работу, помещают на доску объявлений, к которой есть доступ у всего остального мозга? Если бы мы могли каким-то образом показать зону видимости с точки зрения остального мозга – как будто с точки зрения гипотетической камеры, скрывающейся внутри глаза Терминатора, – какой бы она была? Может показаться, что этот вопрос тоже основан на ошибочном выводе о существовании «глупого человечка в голове», но это не так. Речь идет об информации, которая содержится в одной из репрезентаций данных в мозге, и о том, какую форму принимает информация. Более того, если воспринимать этот вопрос серьезно, то это может стать настоящим ударом по нашим наивным представлениям о мысленном взоре.

Эксперты по стереоизображению, движению, контуру и затенению серьезно потрудились, чтобы у нас было третье измерение. Было бы вполне естественно воспользоваться плодами их трудов, чтобы построить трехмерную репрезентацию мира. Мозаика на сетчатке, в виде которой отображается воспринимаемая картинка, уступает место ментальной песочнице, в которой ей придают объем; изображение становится масштабной моделью[267]. Трехмерная модель соответствует нашему принципиальному пониманию мира. Когда ребенок на наших глазах становится то больше, то меньше размером, мы знаем, что мы не в Стране чудес, где можно от одной таблетки вырасти, а от другой уменьшиться. И в отличие от пресловутого страуса (история про которого, кстати, вымышлена) мы не считаем, что объекты исчезают, стоит нам отвернуться от них или закрыть их. Мы справляемся с реальностью только потому, что в своих мыслях и действиях руководствуемся знаниями об этом огромном и устойчивом материальном мире. Вероятно, зрение дает нам это знание в форме масштабной модели.

В самой теории масштабной модели нет ничего подозрительного. Многие программы автоматизированного проектирования используют программные модели реальных объектов, а аппараты компьютерной и магнитно-резонансной томографии строят их с помощью сложных алгоритмов. Трехмерная модель использует список из миллионов координат крошечных кубиков, которые образуют твердое тело; их называют элементами объема, или вокселями (от англ, volume: «объем»), по аналогии с элементами изображения, или пикселями (от англ, picture: «изображение»). Каждая тройка координат соотнесена с элементом информации – таким, как плотность ткани в данной точке тела. Конечно, если бы мозг хранил информацию в форме вокселей, они не были бы расположены в голове в виде трехмерного кубика – и внутри компьютера они точно так же не образуют трехмерный кубик. Важно лишь то, что к каждому вокселю привязана совокупность нейронов, и паттерны возбуждения этих нейронов могут отражать содержание вокселя.