Как прое*** всё

Много позже я узнал, что стало с председателем клуба. Ничего особенного с ним не стало. Он умер. Потому что знал Утёсова и был старым. Мне рассказали, что умер он, как подобает джазмену, с пластинкой в руках. Хотел поставить пластинку, но не успел. Я позвонил ему домой. Трубку взяла его вдова, она была намного его моложе, так было принято у джазменов. Меня интересовало, какую пластинку он держал в руках, когда умер. Она не разбиралась в джазе, сказала, что сейчас пойдет и найдет эту пластинку и чтобы я подождал у телефона. Я ждал. Она нашла ее и прочитала мне в телефонную трубку:

– Тут написано, кажется… Паркер.

Черкесская княжна

После лекции ко мне подошла женщина. Она сказала, что восхищена и ее зовут Тамара. Я сказал, что мне очень приятно. Потом, когда все разошлись, она ждала меня у выхода из лектория. Это тоже было приятно. Я подумал: началось! У меня появились поклонницы!

Тамара была старше меня. Мне было 17, ей 45. Она была ягодка опять. Кстати, это довольно странно. Я имею в виду, почему «опять»? Подразумевается, что женщина была ягодкой, потом ягодкой быть перестала, потом стала ею опять. А кем же была женщина, когда ягодкой временно быть перестала? Не ягодкой, а чем? Корнеплодом? Вот вопрос.

Тамара была тощей вороной брюнеткой с ярко-красной помадой на хищных губах. На руках и шее у нее болтались массивные потемневшие серебряные хуйни – перстни, браслеты и амулеты. Нос был тонкий и с горбинкой. Брови у нее были тоже тонкие и черные, вразлет. Она была в целом весьма эффектной старой клушей, и отсветы ада на лице говорили о том, что на протяжении жизни многие мужчины ее замечали и ею пользовались.

В тот вечер Тамара позвала меня к себе домой обсудить мою лекцию. Мы пришли к ней домой. Дома у нее было интересно. На всех стенах висели кинжалы, сабли, старинные фотографии, изображающие суровых горцев, шкуры волков и еще какие-то странные волосатые шкуры, мне даже показалось, что скальпы. Я немного напрягся, потому что подумал: вдруг Тамара оккультистка и сейчас из сортира выбегут ее ассистенты и начнут приносить меня в жертву. Было бы обидно оказаться вот так бесславненько принесенным в жертву, когда только узнал вкус славы, подумал я. Но Тамара сказала, что она – черкесская княжна. И показала мне свое родовое дерево. Оно было прорисовано на куске сыромятной кожи какими-то бурыми чернилами, похожими на кровь. Предки Тамары владели седым Кавказом. Тамара знала всех своих родственников чуть ли не до нашей эры, и в роду у нее был даже один циклоп. Это было очень интересно.