Как приручить Обскура (СИ)

— Вы скучаете по нему?.. — спрашивает он.

Грейвз поднимает голову, смотрит на него, потом улыбается.

— Нет ничего хуже, чем ревновать к мёртвым, — говорит он и гладит Криденса по затылку. — Да, я скучаю. Но я скучаю по всем, кого со мной больше нет.

Он трогает Криденса за подбородок, поворачивает к себе его голову. Смотрит, и Криденс смотрит в ответ. Напряжённый, пытливый.

— Я похож на него?.. — спрашивает он.

— Нет, — Грейвз качает головой. — Вы совершенно разные.

Криденсу неспокойно. Он опускает глаза, качнувшись вперёд, прижимается к Грейвзу. Тот обхватывает его, сцепляет пальцы в замок за его спиной.

— Вы расскажете мне о нём?.. Как вы познакомились… каким он был.

— Обязательно, — говорит Грейвз.

Вечером он находит на полке книгу, садится рядом с Криденсом и раскрывает её на форзаце.

— «Тому, кто меня расколдовал», — читает вслух Криденс и вдруг шмыгает носом, всхлипывает и порывисто обнимает Грейвза за шею.

***

Они гуляют по городу, по Центральному парку, по улицам шумного Нью-Йорка. Грейвз показывает Криденсу великолепную Юникорн-Лейн, волшебные универмаги, театры, летающие поезда, площадь Королевы Мэб, на которой сходятся аппарационные маршруты со всей страны. Он нанимает ему учителей, и каждый день Криденс учится практической магии под руководством одного из бывших профессоров Ильверморни, а также занимается историей, географией, живописью, математикой, латынью и всем тем, что Грейвз считает необходимым знать современному молодому магу.

По воскресеньям Криденс встречается с Модести. Грейвз сопровождает его до булочной мистера Ковальски, перебрасывается с Якобом парой дружелюбных фраз ни о чём и уходит от него с коробкой пирожных. Финли ужасно дуется, когда Грейвз ест чужую выпечку, но Грейвз каждый раз напоминает ему, что Финли теперь не домашний эльф, а сотрудник Конгресса, и в его обязанности входит не готовка, уборка и стирка, а совершенно другие вещи. Финли собирается стать первым в истории эльфом-аврором.

Тем не менее, стоит Грейвзу зазеваться, как пирожные мистера Ковальски Финли скармливает Легиону.

Легион — единственный, кто пользуется в доме Грейвза полной свободой. Например, свободой летать, где хочется или свободой сидеть на плече у Грейвза, когда вздумается. Над свободой таскать у него из тарелки еду Легион пока ещё работает.

Прогулки с Криденсом будят в Грейвзе печальную ностальгию. Год назад, украв его на час или полчаса, он точно так же прогуливался с ним в парках, только тогда Криденс был сладко робким, чарующе скованным, и Грейвз захлёбывался постыдными желаниями, как крепким вином. Нынешний Криденс не боится смотреть ему в глаза, не боится улыбаться, быстро учится флиртовать, и постыдные фантазии умирают одна за другой, как лепестки зачарованной розы.

Однажды, бесцельно бродя по городу и разговаривая о пустяках, они случайно набредают на церковь Вторых Салемцев. Восстановленная из руин, она стоит на прежнем месте, подновлённая, но всё такая же неприятная, как и раньше. Грейвз, заложив руки за спину, разглядывает её, подняв голову. Памятное место, и, наверное, ноги сами принесли его сюда, чтобы попрощаться с фантазиями… Он оглядывает улицу, неопрятные дома, обрывки газет, канализационные люки, втягивает носом запахи из окон: пережаренное масло, лук, что-то ещё, свидетельствующее о нечистоте. Смотрит на серые стены, грязные окна, пытаясь вобрать взглядом то, что уже упущено и никогда не вернётся.

Смотрит на Криденса, касается рукой его локтя, предлагая уйти.

Криденс смотрит на него в ответ… и вдруг вздрагивает, сутулится, его взгляд уезжает вниз, плечи подтягиваются к ушам, он уродливо горбится, повесив руки вдоль плеч. Перемена происходит, как по мановению волшебной палочки, будто из Криденса, как из куклы, вынимают внутреннюю струну, и он возвращается в прежнее положение, каким был всегда.

Выражение обречённой беспомощности и страха возвращается на лицо.

— Мистер Грейвз… — шепчет он.

Грейвз мгновенно срывается, вталкивает его в проулок, прижимает к стене церкви и целует жадно и глубоко, чувствуя, как Криденс дрожит и цепляется за него слабыми пальцами, всхлипывает, неловко пытается то ли ответить, то ли отвернуться. Грейвз не пускает его со сладчайшим восторгом, мнёт его губы своими, пьёт его судорожное дыхание, всем весом прижимает к стене, и ненадолго возвращается в сознание, лишь когда различает в бормотании Криденса жалобное:

— Пожалуйста, сэр… пожалуйста… это грех… мне попадёт, если нас увидят…

В опущенном взгляде Криденса такой огонь, а на щеках такой дикий румянец, что Грейвз теряет остатки совести. Он понимает, что это только игра, странная игра для них двоих. Он исступлённо мечтал об этом робком, стыдливом Криденсе, о его неопытности, о его послушании. А Криденс мечтал отомстить. Именно здесь, под стенами церкви, смотрите своими мёртвыми глазами: вот Криденс-маг, Криденс-грешник, Криденс-развратник, Криденс-который-должен-гореть-в-аду, Криденс, который целует мужчину, Криденс, который обрёл свободу делать то, что хочется, не оборачиваясь на чужую мораль.