Как построить звездолёт 3

Догнали ретранслятор мы быстро. Сравняли скорости, высадили инженеров с парой наших дроидов на поверхность аппарата. Он был похож на яйцо. Длина ретранслятора была метров двадцать, а наибольший диаметр — шесть метров. Инженеры проработали двое суток. Оказалось, метеорит пробил блок связи, поэтому ретранслятор не отвечал. После ремонта мы вернулись в учебную колонию. Через три месяца мы все на грузовом транспортнике полетели обратно, на станцию. Учебный процесс в школе возобновился.

Теперь у нас продолжительность урока удлинилась до знакомых мне сорока пяти минут. Количество уроков стабилизировалось. Их стало по шесть каждый день, перемены тоже удлинили до двадцати минут. Таким образом, теперь мы каждый день учились с девяти утра до половины четвёртого дня, естественно, по станционному времени. В своём ангаре мы занимались с помощью скармов — теперь у каждого человека моего экипажа был этот местный компьютер, хотя бы, третьего ранга. Я опять гонял ребят с физической подготовкой.

Так прошёл ещё месяц. В один из дней меня вызвал директор.

— Игон, проходи, садись! — Указал мне на стул сидевший рядом с руководителем интерната наш подполковник.

— Ознакомься с этим документом! — Директор включил свой скарм. Я прочитал текст, который появился на экране.

«В результате исследования учеников в капе при установлении коэффициента интеллекта, у Игона Тирта в тканях мозга обнаружен непонятный сгусток нейронной ткани. Исследование с помощью специальной аппаратуры позволило определить, что данный сгусток не влияет на умственную деятельность ученика. Это образование не проявляет никакой активности, и ведет себя, как обычная нейронная сетка. Но прогон на медицинских искинах показал, что Игону Тирту практически невозможно установить нейрочип. Данные, которые ежемесячно присылает на всех учеников школы дирекция, позволили установить, что подобные образования имеются и у всех ребят, входящих в экипаж челнока „Дружба“. Этих нейронных комков у них не было до знакомства с Игоном Тиртом. Есть версия, что наличие этих образований и приводит к увеличению КИ. Невозможность установки нейрочипов практически не повлияет на профессиональные навыки экипажа челнока, но для мысленной связи этих ребят с искинами и другим оборудованием понадобится другое устройство, которое разработано нашими медиками. Это так называемый „Обруч Симпла“. Его ребятам поставят после перехода в Старшую школу. Гипнограммы по профессиям эти дети могут учить обычным методом, в Вирт капсуле».

Прочитав всё это. я сильно удивился. Во-первых, выяснилось, что за всеми нами практически ведётся негласное наблюдение с помощью дистанционных средств. Во вторых, меня поразило умение местных учёных делать выводы без экспериментов на добровольцах. У нас, на Земле, такие отклонения вызвали бы желание учёных запереть человека в лаборатории, и нарезать его на мелкие кусочки для исследования. В третьих, выяснилось, что тут у всех людей стоят специальные устройства. Они применяются для связи на мысленном уровне. Нам вместо них поставят другой вариант. Хорошо, что всё это практически ни на что не повлияет.

— Игон, это ещё не всё! — директор посмотрел на меня и улыбнулся. — Я получил разрешение в Департаменте образования. В виде исключения, решили попробовать организовать из учеников интерната компанию по перевозке грузов и пассажиров. Теперь ты можешь официально перевозить всё, что пожелаешь, на на расстояние в две — три системы. При каждом вылете с вами будет на челноке один из учителей, который будет свободен в этот день. Заказы можете брать вы сами. Да и администрация интерната постарается найти клиентов. Согласно этому разрешению вы должны будете платить налог не государству, а в кассу интерната.

— А сколько?

— Двадцать процентов.

— Хорошо, господин директор.