Как попаданке поднять ребёнка и...курорт

— Раздобудь новый, — распорядилась я и прошла через квадратный холл в гостиную.

М-да. Грусть-печаль. Мебель накрыта чехлами. Возможно, под ними что-то и сохранилось, а вот отделанные тканью стены выгорели, а в углах покрылись плесенью. Деревянный пол же жалобно скрипел грязными, облезлыми досками. Интересно, а канализация тут есть?

— Мам, мне не нравится, давай не будем тут жить? — повторила малышка, хорошенько оглядевшись.

Понимаю её прекрасно, но вариантов у нас пока нет.

— Ещё как будем, Далия, потому что всё поправимо. Мы попросим Гензеля открыть окна, чтобы проветрить помещение, и сделаем уборку.

— А кто же будет прибирать, аса? Сельма моя, как вернётся, ужином займётся...

— А раньше кто этим занимался?

— Так разбежались все. Без денег-то кто останется? Только мы с женой верные и остались. Надеялись, что новые хозяева явятся и отблагодарят за преданность-то...

Намёк предельно откровенен. Ну и хитрый мужичонка!

— Обязательно отблагодарят, Гензель. Если найдут за что. Но сейчас вопрос в другом: скажи, прислугу можно нанять из местных?

— Так это, аса, курортный сезон начался. Все уже пристроились. В деревне остались только те, кто хозяйства держит и продуктами торгует...

— Ясно. Значит, сами будем чистоту наводить. Открывай окна.

— Ох! Как сами? — голос Прудении звучал жалобно.

— Духи леса! Где там доктор? — а голос Мюрей встревоженно.

— Ух ты! А мне можно тоже убираться? Я хочу мести большой метелкой! — и только Далия затее обрадовалась.

— Как, как… Руками будем убираться, иды, или предпочитаете жить в грязи? И да, Далия, ты будешь помогать.

Я осознавала, что нещадно палюсь. Прекрасно понимала, что веду себя странно, но очень надеялась — удар головой и амнезия послужат мне надёжным оправданием.

— День добрый, аса, аси, иды и ты, Гензель, тоже здравствуй, — раздался от двери гостиной приветливый голос, и упитанный мужчина в соломенной шляпе, шортах до колен, пестрой рубашке, сандалиях, очках и чемоданчиком в руках вошёл в комнату. Признаться, я растерялась. Он выглядел как обычный земной отдыхающий из глубинки и даже носки под открытую обувь надел, как любили многие земляне, — я доктор Корбин Девас. Где больной?

— Ох, ас доктор, — запричитала Пру, — хозяйка наша упала в лесу и головой ударилась. Теперь сама не своя и половину не помнит...

— Лесной дух в неё вселился, ас доктор! — поделилась подозрениями Мю. — Мыслимое ли дело: благородная аса решила своими белыми руками убираться!

— Разберёмся, иды, разберёмся, — доктор поставил чемодан на стол и, потерев руку об руку, двинулся прямиком на меня, выставив их перед собой.

Мне показалось, что его ладони светятся, и на миг стало страшно: вдруг он маг и поймёт, что я не Анниэлла? Но не дойдя до меня, доктор продолжил:

— А от удара по голове и не такое бывает. Помню, лет пять назад один благородный ас надрался в трактире да и схлопотал кружкой по голове, а утром очнулся с умением говорить на пяти языках...

И тут, я поняла, что с доктором, если что, можно договориться, только надо лишних выпроводить из комнаты.

— Милые иды, а вы чего застыли? Уже можно брать тряпки и начинать убираться, Гензель вам всё выдаст. Оставьте нас с доктором одних.

Мю и Пру, ворча, нехотя покинули гостиную, не забыв забрать с собой и малышку с управляющим, а мы с доктором застыли, внимательно изучая друг друга.

Глава 5

— Аса Анниэлла Торви если глаза меня не подводят, — сказал док, оглядев меня с головы до ног, — присядьте, я осмотрю вашу голову.

— Мы знакомы? — уточнила на всякий случай.

А потом сорвала ближайший пыльный чехол и с максимальной грацией пристроилась на диване. Ну, просто я подумала, что память памятью, а вот движения у великосветской дамы должны быть отточены годами, и плебейское плюханье вызовет у доктора лишние подозрения.

— Лично нет, но семейство Торви известно на всю Волостию, как и семейство Хакон. — Ага, ага, помню — девичья фамилия Анниэллы. — Я читал о вас в газетах и видел репортажи с приёмов...

Доктор, приблизившись почти вплотную, сначала поводил руками над моей головой, а потом, запустив их в волосы, ощупал шишку.

— Ох, больно! — вскрикнула я, когда он особенно сильно нажал на её центр.

На самом деле мне не было больно, просто надо же как-то реагировать.

— Прошу простить, аса, это было необходимо. Расскажите, что произошло?

— В том-то и дело, что я не помню, — попыталась добавить в голос отчаяния и развела руками.

— А что вы помните? С какого момента начинается провал?

— Помню дочь, помню Прудению, хотя не помню, кем она при мне состоит, помню, что меня зовут Анниэлла и что я аса, а больше ничего.

— Совсем?

— Совсем.

— Это очень странно. Ушиб у вас пустяковый, нарушений в ауре нет, я даже не представляю, как такое могло произойти...

Ну вот мы и добрались до переговоров, когда следует осторожно прощупать почву.

— А что нужно сделать, чтобы вы это представили, ас Корбин? — закинула я удочку и затаила дыхание.