Как понять ребенка

А ведь учитель - это «слуга природы» и должен ей «подражать» (Я.А. Коменский), то есть вести ребенка по жизни, а не по школьным коридорам, сообразуясь с онтогенетическими и филогенетическими законами развития: весь педагогический процесс, как мы писали выше, должен быть согласован с этапами этико-психологического становления детей. А ведь на первом этапе своего развития все дети учатся сначала общаться, а только потом трудиться, учиться и думать. И если мы с детьми не общаемся, а учим их, то любую самую золотую методику губим прямо на корню. А если мы начинаем общаться, а не учим, любая, самая захудалая или занудная методика становится содержательной и в помощь.

«Я не обучаю, я общаюсь», - так мог бы сказать не только Амонашвили, но и любой хороший учитель, имеющий отличных учеников, учеников, идуших в шкоту с радостью, как к Амонашвили, не получающих троек, как у Шаталова, не желающих уходить из школы, как у Щетинина, и у нас в нашей свободной школе мышления и общения.*

Задача учителя шире задачи педагога*. Сузив задачу до этого сопровождения, учитель может стать рабом процесса наполнения ученика, а не развития его. Это невозможно сделать без выражения самого себя, без искреннего открытия на ребенка, на все доброе в жизни, на все самое передовое в науке. Расти кучиться вместе с учеником, не быть консерватором - вот то, чему невозможно научить, но можно показать. Нельзя тщеславиться своими учениками и забывать, что, как говорят мудрые, никто никого ничему не может научить. Всему человек учится сам.. И дети тоже. Наша задача - помочь им раскрыться, а скорее, не завянуть, и создать благоприятную среду. Главной частью этой среды будем мы сами, их учитель. Стремясь к гармонии с учеником, мы будем обмениваться с ними человеческим в вас. Мы должны постоянно спрашивать себя: '"Прав ли я?». Не только в учебе, но и в жизни. Ибо в работу свою человек обязательно привносит свои личные проблемы, и в неявном виде, чаще неосознанно, пытается их разрешить на материале своей профессиональной деятельности. Для каждого человека его работай ее результаты суть продолжение его жизни, а значит, и его проблем. То, что ему не удается решись в семье, чаще всего не удается решить и на работе. А если в семье ему удалось добиться хороших отношений, и она у него состоялась, то и на работе он сумеет разобраться к навести человеческий, семейный, заботливый, духовный, а не административный порядок. Для такого человека сознание расширено настолько, что в понятие «моя семья, мой дом" начинают включаться «моя работа, моя Земля», а под Человеком или Ребенком подразумеваются «все люди» (пословица народов Банту).

Для такого учителя его ученики становятся его продолжением, ибо они усваивают, прежде всего, не его знания, а его состояния.

«Учитель не только открывает учащимся окно в мир знаний, но и выражает самого себя» (В.А. Сухомлинский). Выражает себя не только через знания, форму их подачи, но и через своих учеников, через продолжение в них своих душевных и духовных состояний и поисков.

«Давать не знания, а самого себя. Это нужно и детям, и мне. Они дают мне не меньше. Мы человеческим в себе обмениваемся» (А.П. Букин) Если мы не будем копить и раскрывать в себе духовные дары, не будем стараться осознать то, что даровано нам свыше, если мы не будем учениками жизни (а это одно из пониманий духовной сути человека), мы не сумеем показать детям, как надо жить или хотя бы как надо учиться жить. Учитель, осознавший в себе смирение, берет на себя свою долю ответственности за себя и постепенно превращается в Учителя самому себе, в Ученика, вечно благодарного Учителю и людям, ибо:

«Что ты имеешь, чего не получил?

И если получил, что хвалишься, как будто не получал?»*

Так в свободе выбора, но не вседозволенности, вырастают духовно Ученик и Учитель, Учитель и Ученик. Кто из них первичнее ?

Истинный Учитель никогда не пугает, никогда не грозит, не мстит, а предупреждает, себя поставляет, сколько можно, подстилает, предотвращает, учится в всем соблюдать меру, не забывая, что Ученика надо хоть изредка предупредить о встрече с неминуемым, о последствиях, а не наказании, о выборе, а не об ограничении свободы, помогая ему осознать и прожить, но не проживая за него, смиряясь с тем, что он где-то обязательно оступится, иначе не научится. Сто крат прав Выготский: «Ходьбе можно научиться только на своих ногах». Поэтому первичнее не знание, не рассказ о жизни, а сама жизнь, встреча с ней, с ее трудностями и радостями, потерями и обретениями, с обьяснениями и предупреждениями, с неиссякаемой Верой в Учителя и верой Учителя в Ученика.