Как по лезвию

Влажный блеск наших глаз
Все соседи просто ненавидят нас
А нам на них наплевать,
У тебя есть я, а у меня — диван-кровать.

Платина платья, штанов свинец
Душат только тех, кто не рискует дышать.
А нам так легко. Мы наконец
Сбросили все то, что нам могло мешать.

Остаемся одни,
Поспешно гасим огни
И никогда не скучаем.
И пусть сосед извинит
За то, что всю ночь звенит
Ложечка в чашке чая.

Ты говоришь, я так хорош…
Это оттого, что ты так хороша со мной.
Посмотри — мой бедный еж
Сбросил все иголки. Он совсем ручной.
Но если ты почувствуешь случайный укол,
Выдерни занозу, обломай ее края.
Это оттого, что мой ледокол
Не привык к воде весеннего ручья.

Ты никогда не спишь.
Я тоже никогда не сплю.
Наверное, я тебя люблю.
Но я об этом промолчу,
Я скажу тебе лишь
То, что я тебя хочу.

За окном — снег и тишь…
Мы можем заняться любовью на одной из белых крыш.
А если встать в полный рост,
То можно это сделать на одной из звезд.

Наверное, зря мы забываем вкус слез.
Но небо пахнет запахом твоих волос.
И мне никак не удается успокоить ртуть,
Но если ты устала, я спою что-нибудь.

Ты говоришь, что я неплохо пою.
И в общем это то, что надо.
Так это очень легко.
Я в этих песнях не лгу,
Видимо, не могу.

Мои законы просты —
Мы так легки и чисты.
 Нам так приятно дышать.
Не нужно спать в эту ночь,
А нужно выбросить прочь
Все, что могло мешать.

Ржавая вода

Красною жар-птицею,
салютуя маузером лающим,
Время жгло страницы,
едва касаясь их пером пылающим.
Но годы вывернут карманы —
дни, как семечки,
валятся вкривь да врозь.
А над городом — туман.
Худое времечко
с корочкой запеклось.

Черными датами
а ну, еще плесни на крышу раскаленную!
Лили ушатами
ржавую, кровавую, соленую.
Годы весело гремят пустыми фляжками,
выворачивают кисет.
Сырые дни дымят короткими затяжками
в самокрутках газет.

Под водопадом спасались, как могли,
срубили дерево.
Ну, плот был что надо,
да только не держало на воде его.
Да только кольцами года
завиваются
в водоворотах пустых площадей.

Да только ржавая вода
разливается
на портретах великих дождей.

Но ветки колючие
обернутся острыми рогатками.
Да корни могучие
заплетутся грозными загадками.

А пока вода-вода
кап-кап-каплею
лупит дробью
в стекло,
Улететь бы куда белой цаплею! —
обожжено крыло.

Но этот город с кровоточащими жабрами
надо бы переплыть…
А время ловит нас в воде губами жадными.
Время нас учит пить.

Поезд