Как перехитрить дракона

Спасибо, Беззубик, — проворчал Иккинг, справившись с приступом кашля. — Но, знаешь, еще слишком рано, можно немножко вздремнутъ…

Иккинг перевернулся на другой бок и уютно завернулся в меховое одеяло, намереваясь поспать еще чуть-чуть.

Но раз уж Беззубик проснулся — он ПРОСНУЛСЯ, Маленький дракончик ненадолго сделал вид, будто мирно спит рядом с хозяином, но потом опять вскочил.

— Б-6-беззубику пора вставать, — зая вил он, помахал крылышками над головой у Иккинга, взъерошил ему волосы и громко хрюкнул в ухо. — Ч-ч- удесное утро! вставай! вставай! Б-6-беззубик х-х-х-очет есть… Иккинг приготовит б-б-беззубику вкусный з-з-завтрак…

Когда и это не помогло, Беззубик вскарабкался хозяину на плечо и заорал ему прямо в ухо:

— Тревога! Подъем! Б-6-беззубик х-х-хочет пи-пи! С-с-скорей!

Иккинг подскочил как ужаленный.

— Ох, тысяча растреклятых медуз, только не сейчас, Беззубик, только не в кровать-… Потерпи немного, Беззубик, потерпи…

Иккинг выскочил из кровати, ступил босыми ногами на промерзший пол и накинул на себя четыре слоя меховых одежд. Беззубик порхал вокруг него с криками:

— СКОРЕЙ, СКОРЕЙ! Б-б-беззубик хочет пи-пи! СКОРЕЙ!

— Ну потерпи же! — молил Иккинг. Чтобы отодвинуть засов на входной двери, пришлось натянуть рукавицы, Беззубик визжал:

— Скорей! Скорей! Скорей!

Иккинг распахнул дверь — снаружи было темно, как ночью, и ужасно холодно, Морозный воздух ворвался в щель — и Иккингу показалось, будто ему в лицо выплеснули ушат ледяной воды.

Беззубик с криками "Скорей! Скорей!" выпорхнул на улицу и уселся на сугроб в метре от входной двери.

— Молодец, Беззубик, что потерпел, — похвалил Иккинг, постукивая рукой об руку, чтобы согреться. Беззубик присел, на его мордочке появилось выражение предельной сосредоточенности, такой, что даже рожки наморщились, но… ничего не произошло.

Посидев немного. Беззубик поднялся.

— Все-таки Б-б-беззубик н-н-не хочет пи-пи, — решительно заявил он.

Иккинг в сердцах всплеснул руками.

Всё-таки, воспитывать дракона — это ОЧЕНЬ ТРУДНОЕ ЗАНЯТИЕ.

Возвращаться в постель уже не было смысла, так что Иккинг приготовил себе завтрак. За этим занятием у него было время подумать.

Иккинг очень беспокоился о Рыбьеноге. С чего он вдруг накинулся на Истериков?! Это было совсем не в его характере. Обычно стоило Рыбьеногу учуять кого-нибудь вроде Истериков, и он с завидной прытью мчался в противоположном направлении. Ну ладно, допустим, это шестьдесят восемь падений выпустили на свободу дремавшие в нём берсерковские наклонности, но всё равно это было слишком странно…

И выглядит Рыбьеног в последнее время как-то неважно. Чихает, дрожит, а это уже не имеет к берсерковству никакого отношения. Похоже, с другом ЧТО-ТО СТРЯСЛОСЬ…

Примерно через час дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в комнату в поисках завтрака ворвался Стоик Обширный, отец Иккинга. Он топал, создавая вокруг себя локальное землетрясение, и зевал так, что были видны миндалины. Стоик Обширный был именно таким, каким и должен быть Настоящий Викинг: шесть с половиной футов ростом, пышная борода, полное отсутствие шеи, гора мускулов и очень вялая МЫСЛИТЕЛЬНАЯ активность.

— Что, сынок, уже кашку сварил? — проревел он. — Молодец, молодец. — Стоик не дал себе труда положить кашу в тарелку. Просто снял котел с огня, уселся за стол и выхлебал овсянку через край.

— Папа! — позвал Иккинг.

— Гм-м? — рассеянно отозвался Стоик, запрокинув голову, чтобы допить последние остатки. По его бороде потекли сероватые липкие струйки.

— Не мог бы ты мне помочь— Что-то меня Рыбьеног беспокоит… — заговорил Иккинг.

Стоик, громко причмокнув, прикончил овсянку и бодро швырнул котелок в очаг

— Рыбьерог — это тот твой приятель, у которого лицо как у печальной селедки? — прогудел Стоик, схватил со стола сардинку и одним махом, как шпагоглотатель, проглотил ее вместе с головой и хвостом.

— Верно, — подтвердил Иккинг. — Только он Рыбьеног, а не Рыбьерог…

— Какое совпа… как его там, — взревел Стоик Обширный.

— Ты хочешь сказать — совпадение? — вежливо подсказал Иккинг.

— Да какая разница! — прогудел Стоик, — Я тоже из-за этого Рыбьерога беспокоюсь.

— Правда? — удивился Иккинг. Не в привычках Стоика было о ком-нибудь беспокоиться.

— Да, — торжественно подтвердил Стоик, — И мне нужно с тобой ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО поговорить. Иккинг, подойди-ка сюда.

Иккинг подошел к отцу. Вождь Стоик Обширный положил руки сыну на плечи и с КРАЙНЕ СЕРЬЕЗНЫМ ВЫРАЖЕНИЕМ заглянул ему в глаза. Иккинг тоже попытался сохранить торжественный вид, но очень трудно воспринимать отца всерьез, когда у того вся борода заляпана овсянкой.

— Сынок, — начал Стоик Обширный. — Ты сын Вождя Племени Лохматых Хулиганов, мой единственный наследник. О человеке судят по компании, с которой он водится, и как ни тяжело мне это говорить, твой Рыбьерог самый придурочный из всех чудаков, каких я встречал. Не водись с ним, Иккинг, не водись с ним.

— Но, папа, — запротестовал Иккинг. — Рыбьеног — мой друг.