Как открывали мир. Где мороз, а где жара

С тех пор прошло более трехсот лет. Многое изменилось. Люди, движимые алчностью, жаждой золота, открывали мир. Во имя богатств они совершали чудеса храбрости, достойные сами по себе восхищения, если бы не низменные цели, не жестокость, о которой невозможно вспоминать без содрогания.

Триста лет тому назад моряки вели свои каравеллы почти ощупью; их инструменты для определения местоположения были до крайности примитивны. Да и позднее, плавая в водах Великого или Тихого океана, мореплаватели открывали острова и теряли их, потому что не умели точно определяться. Джемс Кук первый взял с собой невероятно дорогостоящий и крайне необходимый морякам инструмент — хронометр, точнейшие часы!

И все же, хотя по океанам ходили парусные суденышки, а инструменты у капитанов были далеки от совершенства, многое изменилось со времен Христофора Колумба и Магеллана. И теперь, триста лет спустя, никто уже не рассчитывал найти сказочный город из чистого золота — Эльдорадо, который так долго искали невежественные и жестокие испанцы во вновь открытом Новом Свете. Не так уж обязательно было теперь, во времена Беллинсгаузена и Лазарева, открывать золотые города. Но Кук ошибался, когда говорил, что никому не нужны открытия в высоких южных широтах, угрюмых и необитаемых, но и не вовсе пустынных. Южные моря богаты своим золотом — морскими зверями: котиками, китами, морскими слонами.

И зверопромышленники уже пустились на свой опасный промысел.

Россия посылала свою экспедицию не потому, что искала немедленного богатства от ее результатов. На свете оставался неисследованный далекий уголок мира, и моряки молодого сильного флота стремились решить задачу открытия Неизвестной Южной Земли, так долго не дававшую покоя мореплавателям.

Посланные на другой конец Земли, моряки готовы были на любые лишения, труды, опасности потому, что хотели узнать, а потом рассказать миру, что находится в этом неприступном уголке нашей планеты. Задача почетная. Задача лестная.

И теперь, полные нетерпеливого ожидания, моряки пересекали Атлантический океан. Уже позади остались Канарские острова, скрылся из глаз вечно окутанный облаками величественный Тенерифский пик — вершина высокой горы на острове Тенериф.

Корабли пересекали Северный тропик. Они входили в жаркий пояс, и первыми их здесь встретили летучие рыбы. Моряки, особенно те, кто впервые плыл этими водами, с любопытством наблюдали, как летучие рыбы внезапно выскакивали из воды, неслись, словно птицы, по воздуху и снова ныряли в морскую глубину. До чего же чуден, прекрасен и разнообразен мир! Чего только не повидаешь в далеких краях, где все не так, как на родине. За кормой вели свои хороводы дельфины, плавали акулы, а в небе парил морской орел, распластав свои широкие крылья, и проносились над кораблями другие морские птицы.

Погода стояла жаркая, и ночь не приносила прохлады; разница между дневной и ночной температурой была всего в один градус, есть о чем говорить! Но временами проносились освежающие тропические дожди, и тогда все люки на палубе тщательно закрывались, чтобы в жилые помещения не попадала вода: влага особенно вредна в жарких странах! На палубе столько скапливалось воды, что матросам можно было и постирать, и поплескаться — смыть с себя морскую соль.

Случалось, корабли попадали в полосу штиля, и тогда паруса безжизненно повисали, а с кораблей спускались шлюпки для астронома Симонова и других моряков: они отправлялись на ловлю различных морских животных для коллекций.

Иной раз налетали веселые шквалы, внезапные ветры, с силой ударяющие в паруса, так что корабли резко накренялись, и тогда решительно все, что не было намертво прикреплено, летело, падало, разбивалось; моряки, опытные и ловкие, делали какие-то невероятные пируэты, чтобы удержаться на ногах; иной раз, застигнутые врасплох, просто падали, по тут же вскакивали и летели наверх, «точно ласточки», как писал Симонов, на палубу, к своим местам, чтобы разузнать, что случилось. Но шквалы и налетали и уходили мгновенно, корабли выравнивались и снова спокойно плыли вперед.

В это время года тропические воды Атлантики отличались смирным, ласковым характером, и плавание было приятным; еще Христофор Колумб говорил, что океан в это время «спокоен, как сельский пруд». На кораблях каждый был занят своим делом, моряки вели астрономические наблюдения, измеряли глубины океана — в то время это было новинкой! — температуру воды в разных слоях, сравнивали прозрачность ее. Это была настоящая научная экспедиция, занятая исследованиями, какие до нее еще не велись моряками.