Как очаровать графиню

Поняв, наконец, что собеседница заскучала, мистер Манро сменил тему — теперь он распинался о налогообложении имений, многозначительно, но как бы вскользь намекая на свой изрядный годовой доход и количество домовладений. Роуз же тем временем уныло думала, что человека, считающего беседу о налогообложении занимательнее рассуждений о природе, следовало бы безжалостно пристрелить…

Но вот сквозь прореху в серых тучах проглянуло солнце, и завораживающий золотой свет пролился сквозь листву, оживив нежную зелень.

Это поистине была мука!.. Роуз уже решила, что предпочтительнее оскорбить спутников, сорвавшись в бешеный галоп, чем слушать разглагольствования Манро, как вдруг Син поднял руку. Кавалькада тотчас остановилась.

Син оглянулся через плечо — лицо его было необычайно серьезно.

— Вы слышали?

Все тотчас умолкли.

— Я полагаю… — Он склонил голову, прислушиваясь. — Похоже, это кричала лисица. Надеюсь, она не бешеная. Бешеные лисы очень опасны.

Обе мисс Стюарт испуганно переглянулись. Роуз стянула перчатки, чтобы поправить шейный платок, узел которого слегка ослаб.

— Да полно, милорд, — произнес подъехавший грум, — вы пугаете леди!

Син изумленно воззрился на грума.

— Не собирался никого пугать, однако уверен, я слышал крик лисы. — Он отъехал к обочине. — Прислушайтесь и тоже услышите.

Маклур пришпорил коня, миновал Роуз, поравнялся с Сином и натянул поводья.

Все сидели в седлах молча, лишь лошади изредка всхрапывали да птички звенели над головами путников. Роуз услыхала отдаленный шум реки.

Тишину нарушил нервный смешок мистера Манро:

— Лорд Синклер, возможно, вам послышалось…

— Нет, я совершенно уверен, что слышал! — Син повернул коня. — Если мы немного помолчим, уверен, вы тоже услышите…

Путешественники замерли, прислушиваясь, а обе мисс Стюарт с каждой минутой казались все более напуганными. Даже грум встревожился. Наконец, Син пожал плечами:

— Возможно, кто-то просто ранил зверя, и он скрылся в свое логово.

— Уверена, именно так все и было! — с облегчением воскликнула мисс Изобел.

Грум одарил Сина угрюмым взглядом, однако ничего не сказал.

Взгляд Сина устремился на Роуз.

— Еще минутку…

Он подъехал к девушке — теперь его конь стоял как раз между нею и остальными путниками.

— Мисс Бальфур, вы уронили перчатку.

Обе перчатки она держала в руке. Что он задумал?

— Позвольте, я подниму, — громко произнес он и, склонившись, сказал уже гораздо тише: — Держитесь крепче!

Роуз стиснула поводья и нахмурилась. Что происходит?

А Син с криком «Хэй!» шлепнул ее кобылу по крупу. Лошадь, и без того изнемогавшая, радостно всхрапнула и понеслась стрелой.

Роуз тотчас же потеряла шляпку, но какое ей было дело? Вот это была скачка! Девушка склонилась к лошадиной шее, грива щекотала ей лицо и руки, а кобыла с упоением неслась всё быстрее и быстрее. Роуз заметила краем глаза, что ее нагоняет Син. Он издевательски ухмылялся.

Роуз же только рассмеялась — и они полетели по дороге бок о бок. Глаза Сина сияли из-под полей плотно надвинутой на лоб шляпы. С улыбкой он указал направо, на еле заметную тропинку. Роуз без колебаний повернула лошадь.

Эта дорожка была куда у́же, ветви почти касались голов всадников, тут и там виднелись камни — и соперникам поневоле пришлось перейти с галопа на рысь. Неожиданно из-за поворота показалась река. Здесь тропа чуть расширялась, и ветви уже не нависали так угрожающе.

Кобыла затрясла головой и громко фыркнула — после бешеной скачки она явно была счастлива. Роуз испытывала такое же радостное возбуждение.

Син, вероятно, тоже ощущал нечто похожее — когда он взглянул на девушку, глаза его так сияли, что казались золотыми. Это была поистине золотая минута! Роуз хотелось продлить ее, хотелось снова и снова скакать бок о бок с Сином по лесной тропинке…

Но вдруг она опомнилась. Полно, он же намерен меня соблазнить! А сперва — обезоружить. Так что наш спланированный побег от спутников — всего лишь часть коварного плана…

И радость тотчас померкла. Словно прочтя мысли Роуз, солнце снова скрылось в тучах.

Ей надлежит быть начеку! Там, где дело касается Сина, ничего доброго ожидать не стоит. Она должна всего-навсего пережить эти три недели в гостях у крестной, сделать все от нее зависящее, чтобы обеспечить будущее сестер, и возвратиться домой, к своим любимым лошадям… Больше ей в жизни ничего не надобно.

Или… это не так?

Не дав ей возможности разобраться в собственных противоречивых чувствах, Син натянул поводья, и конь его перешел на шаг. Роуз автоматически проделала то же самое.

— Нужно дать отдых лошадям — не хочу слишком их утомлять.

Девушка кивнула, отмахиваясь от невеселых мыслей.

— Остальных совсем не слышно — кажется, мы ускакали довольно далеко.

— От души на это надеюсь. А когда вернемся, вы скажете, что упустили поводья и, когда я наклонился, чтобы поднять вашу перчатку, лошадь понесла. — Он сардонически улыбнулся. — Сочувствие вам обеспечено.

— Прошу великодушно меня простить, но я никогда не упускаю поводья. Возможно, лучше сказать, что это вы не справились с жеребцом?

Син сощурился и перестал улыбаться.