Как ни крути – помрешь

– Не рассказывай Айви, – сказала я, – но когда мы в первый раз говорили, я перед ним просто пресмыкалась. Он мог воспользоваться этим моим отношением, мог использовать меня как тряпку и выбросить вон. Он не стал. Он так себя вел, что я себе казалась интересной и важной, хотя тогда была последней шестеркой в ОВ. Он классный мужик. Настоящий. Он наверняка даже внимания не обратил, что ты забыл, как тебя зовут.

Дженкс вздохнул – так глубоко, что вздох достал до печенок, наверное.

– Ты поворот пропустила.

Я качнула головой, останавливаясь на светофоре за жутким внедорожником, загородившим обзор. Наклейка на ржавом бампере гласила: «Среди моих лучших друзей есть люди. М-м, объедение!». Я улыбнулась. Только в Низинах такое увидишь.

– Хочу глянуть, не проснулся ли Ник, раз уж мы здесь, – объяснила я. – Выдержишь еще немного? – спросила я Дженкса.

– Угу, – сказал он. – Я-то в норме, но ты это зря делаешь.

Загорелся зеленый, а я едва не заглушила мотор. Мы проползли перекресток и заскользили в снежной каше, когда я прибавила газу.

– Мы сегодня в зоопарке поговорили, – сказала я с теплым чувством внутри. – Кажется, у нас идет на лад. И я хочу похвастаться пропусками.

Пикси загудел крыльями.

– Ты уверена, Рэйчел? В смысле, ты тогда здорово его напугала, протянув через него столько энергии. Может, не надо форсировать? Дай ему немного воздуху.

– Уже три месяца даю, – пробормотала я. Взгляд у меня не отрывался от зеркала заднего вида – наверное, тип в машине за мной решит, что я с ним заигрываю. – Еще немного воздуху, и он взлетит. Слушай, я же не собираюсь переставлять мебель у него в квартире. Только пропусками похвастаюсь.

Дженкс промолчал, и я начала нервничать. Беспокойство сменилось удивлением, когда я завернула на стоянку и припарковалась позади потрепанного грузовичка Ника. На пассажирском сиденье лежал чемодан. Утром его там не было.

С отвисшей челюстью я глянула на Дженкса, и он невесело пожал плечами. Мне стало холодно от мыслей. Я перебирала в памяти наш разговор в зоопарке. Мы же сегодня в кино идем! А он собрал чемодан? Куда он намылился?

– Полезай в сумку, – тихо сказала я, не желая верить в худшее. Не в первый раз я прихожу, когда Ник уезжает или уже уехал. Он то и дело уезжал куда-то в последние три месяца, а я обычно узнавала, только когда он возвращался. Но отключенный телефон и собранные вещи? Неужели я так ошиблась? Если сегодняшнее свидание он задумал как прощальное, я просто умру.

– Рэйчел…

– Я открываю дверь, – сказала я, аккуратно кладя ключи в сумку. – Останешься здесь и будешь надеяться, что не замерзнешь?

Дженкс завис надо мной с озабоченным видом – вот только руками уперся в бедра.

– Выпустишь меня, как только войдем в дом, – потребовал он.

Горло у меня сжалось, но я кивнула, и он нарочито медленно забрался в сумку. Я тщательно затянула завязки и вышла наружу, но в расстройстве слишком сильно хлопнула дверью – моя машинка вздрогнула. Заглянув в кузов грузовика, я отметила, что внутри сухо и снега нет. Похоже, Ника несколько дней не было в Цинциннати. Неудивительно, что мы не встречались на прошлой неделе.

Не зная, что и думать, я прошла по скользкой дорожке к двери подъезда и поднялась по лестнице, не слишком наследив на ч-ром ковре. На площадке третьего этажа я вспомнила, что надо им пустить Дженкса, и он вылетел молча, уловив мое состояние.

– Мы сегодня в кино собирались и в ресторан, – объяснила я, снимая перчатки и засовывая в карман. – Я уже давно чего-то такого жду, Дженкс. Торопливые звонки, поездки за город, ни слова мне не говоря, ни одного поцелуя за бог знает сколько времени…

– Два с половиной месяца, – уточнил Дженкс, без труда поспевающий за мной.

– А и правда, – с горечью сказала я. – Большое спасибо, что подсказал.

– Спокойней, Рэйч, – сказал он, в тревоге просыпая облачко пыльцы. – Может, вовсе не в том дело.

Не в первый раз меня бросают. Я не дура. И все равно больно. Черт, очень больно.

В пустом коридоре Дженксу некуда было сесть, и он с неохотой опустился на мое плечо. До боли сжав зубы, я сложила руку в кулак, чтобы постучать в дверь Ника. Он должен быть дома – fe s своего грузовика он никуда ни ногой… – но не успела я постучать, дверь открылась.

Опустив руку, я оторопело смотрела на Ника, и та же оторопь была на его лице. Пальто у него было расстегнуто, а вручную вязанная синяя шерстяная шапка натянута на уши. Он стащил ее под моим взглядом и переложил вместе с ключами в другую руку – ту, в которой держал стильный портфель, никак не Шизавшийся с прочим его бомжовым облачением. Левой рукой ОН пригладил взлохмаченные волосы, приходя в себя. Ботинки у Него были в снегу. В отличие от грузовика.

Звеня ключами, он поставил портфель на пол и вздохнул. Его Виноватый вид подтвердил мои опасения.

– Привет, Рэй-Рэй.

– Здравствуй, Ник, – сказала я с ударением. – Свидание Наше отменяется, полагаю.