Как не умереть в одиночестве

Эндрю отряхнулся и лишь тогда сообразил, что люди видели, как он упал, и получили свою дозу злорадства. Ни на кого не глядя, он опустил голову, сунул руки в карманы и зашагал дальше. Ощущение неловкости и смущения постепенно сменилось чем-то еще. Именно после таких вот происшествий оно пробуждалось в самой его глубине и растекалось, густое и холодное, вызывая ощущение движения через зыбучий песок. Поделиться случившимся было не с кем. Не с кем поговорить, посмеяться и забыть. Зато одиночество всегда было поблизости, всегда начеку, всегда готовое издевательскими аплодисментами отметить каждую его заминку, каждый неверный шаг. Пережив потрясение, Эндрю тем не менее ничуть не пострадал, если не считать небольшой царапины на руке. Теперь, приближаясь к сорока, Эндрю слишком хорошо понимал, что не за горами уже тот день, когда такой вот заурядный плюх перейдет в категорию «небольшого падения». (Втайне он даже представлял, как сочувственно настроенная незнакомка укроет его своим пальто в ожидании «Скорой помощи» и будет поддерживать голову и сжимать ему руку.) Если сам он нисколько не пострадал, то его рубашке, к сожалению, повезло куда меньше. Еще недавно чистая и белая, она оказалась забрызганной грязной бурой водой. В какой-то момент Эндрю даже подумал, что, может быть, стоит попытаться обратить царапину себе на пользу и произвести впечатление на собеседовании. «Что, это? О, по пути сюда мне пришлось на секунду отвлечься, чтобы спасти ребенка/щенка/важное лицо от автобуса/пули/тигра. В общем… я – человек инициативный, одинаково хорошо работаю как самостоятельно, так и в команде». Остановившись на более реалистичном варианте, он завернул в ближайший «Дебнемз» за новой рубашкой. В результате отклонения от маршрута перед секретарем-регистратором в храме из бетона, где располагались офисы муниципалитета, Эндрю предстал потным и запыхавшимся. Опустившись на стул, он постарался успокоить дыхание. Ему была нужна эта работа. Очень нужна. В двадцать с небольшим Эндрю поступил на службу в совет ближайшего боро[3], где, сменив несколько административных должностей, застрял на одном месте и откуда через восемь лет был бесцеремонно уволен в связи с сокращением. Жизненный принцип его тогдашнего босса, добродушной розовощекой уроженки Ланкастера по имени Джилл, выражался формулой «сначала обними, спрашивай потом». Переживая за Эндрю, она обзвонила все лондонские советы в поисках вакансии. Сегодняшнее собеседование было единственным результатом ее стараний, а описание работы в присланном по электронной почте письме не внушало оптимизма. Насколько он смог понять, заниматься пришлось бы примерно тем же, что и раньше, но еще его обязанности предполагали что-то связанное с проверкой имущества. Что еще важнее, зарплата на новом месте полагалась точно такая же, что и на прежнем, а выйти он мог уже в следующем месяце. Лет десять назад Эндрю еще мог бы колебаться, подумывать, не стоит ли начать с чистого листа. Поискать что-нибудь связанное с разъездами или, может быть, нечто совершенно новое. Но теперь, когда даже необходимость выйти из дома вызывала невнятное чувство беспокойства, вариант с подъемом на Мачу-Пикчу и переквалификацией в укротителя львов уже не представлялся заманчивым. Дрожали поджилки; Эндрю сорвал зубами заусеницу на пальце и попытался взять себя в руки. Когда в комнату наконец вошел Кэмерон Йейтс, Эндрю почему-то решил, что они встречались, и даже собрался спросить, действительно ли это так, – а вдруг удастся вырвать какую-то милость, – но потом вдруг понял, что узнал Кэмерона потому только, что тот как две капли воды похож на юного Громита из «Уоллес и Громит». Такие же близко посаженные, выпученные глаза и здоровенные передние зубы, напоминающие неровно торчащие сталактиты. Единственные отличия – хохолок черных косматых волос и характерный акцент уроженца «ближних графств».

В крошечном, чуть больше гроба, лифте перекинулись парой вымученных реплик, причем Эндрю никак не удавалось оторвать взгляд от выпирающих сталактитов. «Прекрати пялиться на чертовы зубы», – приказал он себе, таращась на эти самые чертовы зубы. Потом ждали, пока принесут воды – два голубеньких пластиковых стаканчика с тепловатой жидкостью, – и лишь затем собеседование началось по-настоящему. Кэмерон начал с общей характеристики работы, потом, не переводя дыхания, расписал, как Эндрю, если получит место, будет разбираться со смертями, подпадающими под действие Закона об общественном здравоохранении.

– Это значит – держать связь с организаторами похорон, писать извещения о смерти в местные газеты, регистрировать смерти, отыскивать родственников, взыскивать похоронные расходы через распоряжение имуществом умерших. В общем, можете себе представить, какая это куча бумажной ерунды.