Как не ошибаться. Сила математического мышления

Несмотря на поразительные открытия, о которых шла речь в работе Вицтума, она не сразу привлекла к себе широкое внимание общественности. Ситуация изменилась после того, как об этой работе узнал журналист Майкл Дроснин. Он сам начал искать ELS, отбросив научную сдержанность и подсчитывая каждую группу последовательностей символов, которую он мог интерпретировать как предсказание будущих событий. Дроснин опубликовал в 1997 году книгу The Bible Code («Библейский код»)[85], на обложке которой изображен фрагмент выцветшего древнего свитка Торы с выделенными на нем буквами, последовательности которых означают на иврите «Ицхак Рабин» и «Убийца, который совершит убийство». Заявления Дроснина, будто он предупреждал Рабина об убийстве за год до рокового выстрела[86], стали весьма убедительной рекламой его книги, в которой есть также упоминания об имеющихся в Торе предсказаниях по поводу войны в Персидском заливе и столкновения кометы Шумейкера – Леви 9 с Юпитером в 1994 году. Вицтум, Рипс и Розенберг осудили то, как Дроснин использовал их метод для достижения своих целей, однако смерть и пророчества обеспечивают высокие продажи: книга «Библейский код» стала бестселлером. Дроснин принял участие в «Шоу Опры Уинфри»[87] и в передачах на канале CNN, а также провел личные встречи с Ясиром Арафатом, Шимоном Пересом и главой администрации Клинтона Джоном Подеста, во время которых поделился своими мыслями о приближающемся конце света[88]. Миллионы людей увидели якобы математическое доказательство того, что Библия – слово Бога; перед современными людьми с научным мировоззрением был открыт неожиданный путь к принятию религиозной веры, и многие действительно приняли ее. У меня есть весьма достоверные данные, что один молодой отец из нерелигиозной еврейской семьи не делал обрезание своему сыну, пока опубликованная в журнале Statistical Science работа не была официально принята. (Ради блага ребенка надеюсь, что процесс рецензирования прошел быстро.)

В математическом мире наряду с широким признанием библейских кодов метод, лежавший в основе открытия израильских ученых, подвергался жесткой критике. Особенно жаркие споры разгорелись в крупном сообществе математиков из числа ортодоксальных евреев. Среди преподавателей факультета математики Гарвардского университета, в докторантуре которого я тогда учился, был Давид Каждан, выразивший умеренную открытость к восприятию этих кодов. И был Шломо Стернберг, их ярый противник, считавший, что из-за популяризации библейских кодов ортодоксальные евреи выглядят простаками и глупцами. Стернберг опубликовал в журнале Notices of the American Mathematical Society разгромную статью, в которой назвал работу Вицтума, Рипса и Розенберга «мистификацией» и заявил, что Каждан и другие ученые с подобными взглядами «не только опозорили себя, но и дискредитировали математику»{66}.

Смею вас заверить, в день публикации статьи Стернберга во время послеобеденного чая на математическом факультете царила весьма натянутая атмосфера.

Религиозные ученые также не поддались притягательной силе идеи о библейском коде. Некоторые из них, такие как лидеры иешивы Аиш Ха Тора, использовали код для того, чтобы привлечь евреев, не следующих предписаниям своей религии, к более строгой версии веры. Другие настороженно отнеслись к методу обнаружения кодов, который представлял собой резкое отклонение от традиционных методов изучения Торы. Я слышал историю, как известный раввин в конце длинного традиционного ужина во время праздника Пурим поинтересовался у одного из своих гостей, который был сторонником библейского кода: «Так скажите мне, что вы сделаете, если в Торе найдут код, который гласит, что шабат должен быть в воскресенье?»

Его коллега ответил, что такого кода не нашлось бы, поскольку Бог предписывал, чтобы шабат был в субботу.

Но старый раввин не сдавался: «Хорошо, но что если такой код был бы?»

Молодой коллега помолчал, а затем произнес: «Тогда, полагаю, мне пришлось бы об этом поразмыслить».

В эту минуту раввин твердо решил отбросить идею о библейском коде. Хотя действительно существует еврейская традиция (особенно среди раввинов с мистической ориентацией) заниматься численным анализом букв из Торы, цель такого процесса состоит исключительно в том, чтобы помочь понять и по достоинству оценить Священное Писание[89]. Но, если при использовании данного метода (пусть даже теоретически) можно заронить семена сомнений в основные законы веры, тогда библейский код следует считать истинно еврейским в той же степени, что и поджаренную булочку с ветчиной – кошерной пищей.

Почему математики отбросили то, что казалось наглядным доказательством боговдохновенности Торы? Чтобы найти ответ на этот вопрос, нам необходимо ввести в повествование нового персонажа: балтиморского фондового брокера.

Фондовый брокер из Балтимора