Как не надо писать. От пролога до кульминации

⊲ Чем бы я только ни пожертвовал, чтобы иметь возможность спокойно сидеть и создавать шедевры! Но ведь за них не платят, поэтому я их и не пишу. Воистину, если кто-то хочет купить моё тело и душу, добро пожаловать — пусть только дадут настоящую цену. Я пишу ради денег; если добьюсь славы, то денег будет больше. На мой взгляд, чем больше денег, тем больше жизни.

Денег и славы у Джека Лондона было много, жизни оказалось мало, а какие шедевры он хотел писать вместо своих бестселлеров, так никто и не узнал.

Бестселлером называется шедевр коммерсанта, а не писателя. Никто не мешает автору оседлать коммерческую волну, но бестселлерами его книги станут не потому, что написаны по методике коучей, и не потому, что написаны хорошо, а потому, что издатель сумел удачно их продать.

Первый роман Айн Рэнд «Мы, живые» с треском провалился. Книга была откровенно слабой: язык примитивный, персонажи ходульные, их взаимоотношения искусственные… Проклятия в адрес российских большевиков тоже не заинтересовали американских читателей. Трёхтысячный тираж лёг на складе мёртвым грузом, а писательнице достались всего сто долларов гонорара.

Имя себе Рэнд сделала через двадцать лет благодаря супербестселлеру «Атлант расправил плечи» — о героях-одиночках, на которых держится общество. Как раз к этому времени в США расцвёл антикоммунизм. При таком удачном стечении обстоятельств роман «Мы, живые» был издан заново, и публика бросилась читать злободневную книгу именитого автора. Издатели продали три миллиона экземпляров, но сейчас роман стал библиографической редкостью. Никто не переиздаёт «Мы, живые», потому что волна ушла и уже никто не станет покупать плохую книгу.

Бестселлер — это результат эффективного маркетинга, который определяется уровнем продаж, а не уровнем литературы.

Не надо писать по инструкции «Как написать бестселлер» в надежде написать бестселлер. От автора зависит качество текста, но не проданный тираж. Вера в слова писателя о том, что ему известен гарантированный рецепт создания бестселлера, — это «ошибка выжившего» № 16. Такие рецепты может давать издатель, но без гарантии. А откуда им взяться у коуча, который не написал и не издал хотя бы нескольких бестселлеров подряд?

Стивен Кинг нашёл свой литературный стиль, свои приёмы — и писал роман за романом. Издатель делал их бестселлерами, но его пугала плодовитость автора, который хотел публиковать две, три, четыре книги в год. По контракту издатель публиковал только одну. Он опасался, что либо Кинг быстро испишется, либо читателям наскучит плотный поток романов с его именем на обложке. В обоих случаях спрос упадёт, поэтому одной книги в год вполне достаточно. Кинг нашёл выход: он издал роман под псевдонимом Ричард Бахман. И ещё один, и ещё… Вроде бы всё то же самое, но читателей новый автор не привлёк. И только после того, как инкогнито было раскрыто и публика узнала, что Ричард Бахман — это Стивен Кинг, непопулярные романы знаменитости тоже сделались бестселлерами.

На надо писать в расчёте на невзыскательную читательскую аудиторию: мол, сделаю над собой усилие, прославлюсь парой постыдных бестселлеров — и смогу переключиться на действительно великие книги. Если бы даже такое произошло с кем-то из мастеров, попытка повторить его путь стала бы «ошибкой выжившего» № 17.

Певица Мария Пахоменко на гастролях смеялась над объявлением в гостинице: «Лифт вниз не поднимает». Есть известные западные актёры, начинавшие со съёмок в порнофильмах и со временем ставшие кинозвёздами. Но вряд ли кто-то назовёт писателя, который начинал с примитивных книжонок на потребу толпе, а потом вдруг удивил всех большой литературой. Этот лифт поднимает только вниз.

Исключением из правила мог стать О. Генри. Автор сотен великолепных рассказов считал, что «Фараон и хорал», «Последний лист» и «Вождь краснокожих» — литература низкого пошиба. Оставаться на этом уровне писатель не собирался и задумал произведение под названием «Сон». Рукопись ждали в журнале Cosmopolitan. О. Генри пообещал редактору:

⊲ Это будет серьёзная проза. Я докажу всем — читателям и себе, что могу написать нечто абсолютно новое, совершенно не похожее на все мои рассказы — не анекдот с фокусом в конце, не пошлую байку, а настоящую драматическую историю. Ясный сюжет, честный язык — это будет идеал настоящего рассказа.