Как научиться оптимизму. Измените взгляд на мир и свою жизнь

В 1966 году, когда я встретил Тима Бека (его среднее имя Темкин, и друзья звали его Тим), он работал над своей первой книгой о депрессии. Она стала проявлением его здравого смысла. Он решил, что просто опишет, как мыслит человек, находясь в состоянии депрессии, и оставит другим возможность теоретизировать о том, откуда возникают эти мысли. Депрессивные люди думают о себе и своем будущем в мрачном свете. Может, к этому и сводится вся депрессия, предположил Тим. Может быть, то, что выглядит как симптом депрессии, - негативный образ мыслей, - и есть само расстройство? Депрессия, мужественно заявил он, не нарушенные химические процессы в мозге и не гнев, обращенный внутрь. Это нарушение мышления.

Под этим флагом Бек вступил в противостояние с фрейдистами. «Человека, столкнувшегося с проблемой, - писал он, - подводят к убеждению, что он не может помочь себе и должен обратиться к профессиональному целителю, хотя его недомогание связано с повседневной жизнью. Его уверенность в действенности привычных, обыденных приемов, с помощью которых он обычно решал свои проблемы, разрушается, потому что он принимает точку зрения, согласно которой эмоциональные проблемы возникают под воздействием сил, выходящих за сферу его понимания. Он больше не надеется понять себя, поскольку его собственные суждения дискредитированы. Отвергая ценность здравого смысла, эта коварная система убеждений запрещает ему опираться на собственные суждения для анализа и решения собственных проблем».

Тим любил цитировать высказывание великого математика и философа Альфреда Уайтхеда: «Наука коренится... в мышлении, основанном на здравом смысле. Это и исходный факт, с которого она начинается, и то, к чему она должна вернуться... Вы можете совершенствовать свой здравый смысл, вы можете противоречить ему в чем-то, вы можете удивить его. Но в конечном счете ваша задача сводится к тому, чтобы удовлетворять ему».

Предтечей этой революции в психологии был Джозеф Уолп. Психиатр из Южной Африки и прирожденный диссидент (его родной брат, один из лидеров южноафриканских коммунистов, подвергался преследованиям и был заключен в тюрьму), Уолп был призван выступить против психоаналитического истеблишмента. Для южноафриканца это было равносильно вступлению в борьбу с апартеидом - настолько сильно психоанализ подчинил себе всю научную мысль. В 1950-е годы Уолп поразил терапевтический мир и привел в ярость своих коллег, найдя простое средство избавления от фобий. Психоаналитический истеблишмент придерживался мнения, что фобия - иррациональная и устойчивая боязнь определенных объектов, например кошек, - это поверхностная манифестация глубинного, базового расстройства. Источником фобии, как они утверждают, является скрытый страх кастрации, которой угрожал вам отец за то, что вы вожделели собственную мать. (Альтернативного механизма для женщин не предлагалось. Любопытно, что фрейдисты никогда не обращали внимания на тот факт, что от фобий страдали преимущественно женщины, строение гениталий которых не отвечает требованиям этой теории.) С другой стороны, теоретики биомедицинского направления утверждали, что в данном случае имеет место некое еще не открытое нарушение биохимии мозга. (Не обнаруженное, кстати, до сих пор.) И те и другие настаивали, что лечить только сам страх пациента перед кошками - это все равно что в случае кори замазывать сыпь румянами.

Уолп, однако, рассудил, что иррациональная боязнь чего-либо - это не просто симптом фобии, это сама фобия. Если удастся избавиться от этого страха (и это возможно, например, с помощью открытого Павловым механизма торможения), то будет ликвидирована и фобия. Если вы сможете избавиться от страха перед кошками, то проблема будет решена. Фобия не появится снова в какой-то иной форме, как утверждают психоаналитики и теоретики биомедицины. Уолп и его последователи, называвшие себя бихевиоральными терапевтами, очень легко избавляли от страхов за месяц или два, причем фобии исчезали окончательно.

Как итог этой дерзости (демонстрации того, что в расстройствах психики нет ничего чрезвычайно сложного), жизнь Уолпа в Южной Африке стала исключительно неуютной. Он изгнал самого себя, перебравшись в лондонскую больницу Модели, затем в Виргинский университет и, наконец, оказался в Университете Темпл в Филадельфии, где продолжал применять поведенческую терапию для лечения психических заболеваний. Вспыльчивый и упрямый, он постоянно спорил со всеми. Если ученики отклонялись от его идей даже в чем-то малом, он исключал их. Эта черта с одной стороны напоминала действия психоаналитических ортодоксов, гонениям со стороны которых он сам подвергся, с другой стороны, за этим стояло определенное мужество.