– Так в том-то и дело, что нормально. Нет, она, конечно, и с ними стала какая-то… более холодная, что ли. Но все равно – и смеется, и обсуждает что-то. А я ей как будто в тягость, старается быстро ответить и уйти.
– А вы с самой Алиной разговаривали? Спрашивали?
– Нет, но я же с ней нормально общаюсь. Значит, и она должна со мной нормально. И потом, как спросить: «Почему ты со мной не разговариваешь?» Так она разговаривает. Правда, холодно, но, может, это период у нее такой…
– И давно у нее длится этот период?
– А с конца лета.
– То есть почти полгода. А до этого все было хорошо?
– Да, все нормально было, – уверенно говорит мама.
– А что произошло в конце лета? Понимаете, ну, не бывает так, чтобы ребенок неожиданно, без причины, почти перестал общаться с собственной матерью. Еще вариант с друзьями я допускаю – кто-то что-то кому-то сказал, кого-то не так поняли, «Ленка сказала, что ты дура и ноги у тебя кривые», и подросток, не разобравшись, вполне может прекратить общение с Ленкой. Но мать – это слишком значимый взрослый, здесь должна быть серьезная причина.
– Нет такой причины, – уверена мама.
Потом я разговариваю с Алиной. Не с первого раза, но она призналась. Летом семья снимала дачу. Вот там, на даче, и случилась у нее первая серьезная любовь. Объект ее обожания – такой же, как она, дачник – был на год старше и совершенно не догадывался об Алининых чувствах. Девочка молча страдала, не показывая вида. Об ее переживаниях не знала даже лучшая подруга.
А в середине каникул этот мальчик, Алинина любовь, начал встречаться с другой девочкой – катал ее на велосипеде и сопровождал в местный магазин.
Алина места себе не находила, плакала, и тут ее невольным утешителем стал щенок – из потомства хозяйской собаки. Она зарывалась в него, как в подушку, омывала слезами его милую морду. Рассказывала, как она несчастна. Он утешал как мог – повизгивал, облизывал мокрые щеки.
Щенок стал для нее настоящим антидепрессантом, ее спасением. Естественно, что, уезжая, она захотела взять песика с собой. Тем более что хозяйка не возражала, а мама с папой в свое время говорили ей, что не против какой-нибудь живности в доме.