Как найти работу

— Если бы кто-то не дулся целые сутки, то знал бы, что я сегодня взяла отгул, чтобы сходить нормально в салон, в субботу же корпоратив, а в пятницу мне надо появиться обязательно в офисе — отчет же, — усмехнулась Леонова, прищурив глаза и строго оглядев завернувшегося Кенара в плед. Руки последнего шарили по дивану, до сих пор разложенному, в поисках одеяла, а расфокусированный взгляд блуждал по комнате. Ее подозрения усилились, еще и когда она заметила, что Паша до сих пор не привел себя в порядок. Вчерашняя щетина, всколоченные каштановые волосы, раскиданные по столу бумаги из той загадочной красной папки от его друга Сергея с кучей таблиц с графиками и, вчерашняя оставленная кружка из-под чая, стоящая рядом с новой. Никогда Канарейкин не позволял устраивать такого срача, тем более оставлять его в комнате. Да он бы с ума сошел и уже бы ворчал, что у него кожа от грязи чешется!

— А ну-ка дай сюда лоб! — в приказном порядке сказала Кира, подойдя к удивленному, осторожно огибая стеклянный столик с раскиданными вещами, и чуть заторможенному Павлу, коснувшись ладонью его лба. Кожа буквально казалась раскаленной. Для пущей убедительности и пресекая любые вялые попытки сопротивления, она наклонилась, коснувшись губами его лба.

Никаких сомнений не осталось. Канарейкин заболел и у него явно высокая температура.

— Сиди, — строго заявила девушка, двинувшись, было из гостиной, но в последний момент остановилась и обернулась.

— Горло, нос? Сопли есть? — спросила она, перебирая в уме лекарства в их небольшой домашней аптечке.

Паша мотнул головой, но затем чуть призадумался, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Горло неприятно саднит, — признался он хрипло, попытавшись его прочистить, но это не особо помогло.

— Догулялся без шапки по своим бабочкам ночным, дурья голова! — шикнула Леонова и исчезла в проеме.

В аптечке нашлось мало полезного от ангины. Фурацилин, парацетамол, чтобы сбить температуру и пара пачек Анвимакса, хорошо нашелся старый добрый советский градусник. Потому что электронный, судя по скачущим цифрами, уже никуда не годился.

Захлопнув плотно желтую крышку квадратного чемоданчика из-под Лего, где они держали лекарства, причем его происхождение не помнила даже Кира. Кажется, она притащила его от племянников, которые щедро ей эту коробку подарили в виду ненадобности, после того, как растеряли половину деталей. Убрав обратно в шкафчик в ванной аптечку, девушка двинулась на кухню, походу мысленно составляя список покупок. Нужно было обязательно закупиться необходимыми лекарствами.

Разводя фурацилин в стакане теплой воды, девушка поначалу думала позвонить врачу, но помню резко негативное отношение к ним со стороны Павла, передумала. В конце концов, если станет хуже, она не станет его слушать. Разведя лекарство и подхватив кастрюлю для сплевывания раствора, Кира двинулась обратно в гостиную, держа в зубах пачку парацетамола. Нужно было бы запить его водой, но на первый раз сойдет и чай, который она надеялась, он еще не допил.

— Нет, мам, ничего не нужно. Мне уже ничего не нужно… — услышала она тихий страдальческий голос, наполненный болью и обреченностью. Кира осторожно приоткрыла двери, входя внутрь. Кенар по-прежнему возлежал на подушках, хрипя в трубку. Поставив на столик стакан, Леонова заглянула в кружку с чаем, обнаружив там остатки, удовлетворенно вздохнула. Запить хватит.

— Конечно, Кира за мной присмотрит, но не хочу быть ей обузой. Надо бы в больницу. Но что сделают эти эскулапы? Я просто умру там в одиночестве…

Кира закатила глаза, от депрессивно-пассивного тона Павла было ясно, что он вошел в стадию умирающего ребенка, одна только поза, которой позавидовала бы сама Айседора Дункан, чего стоила. Одна рука откинута на гору подушек, одеяло в районе пояса, сам дышит тяжело, глаза умирающего, лицо бледное, кажется, даже вот прямо сейчас расплачется.

— Паша, ты не умираешь, — раздраженно проговорила Кира, достав таблетку парацетамола. Быстрый взгляд из-под ресниц на нее и вот Кенар уже съехал по подушкам.

— Маам, — жалобный хрип, — ты не приезжай, уже слишком поздно.

— Ты что несешь, дурень! Живо чай с малиной, нечего шататься было по холоду расстегнутым, правильно Кира тебя дураком назвала! — услышала голос его матери Кира, невольно хмыкнув и поймав на себе недовольный взгляд, Паша слабо погрозил ей кулаком второй руки.

— Все мам, мне пора, — проворчал Канарейкин, поморщившись от боли в горле и убрав смартфон, поморщился при виде лекарств.

— Это вот обязательно? — мрачно и как-то особенно обреченно вздохнул Кенар, подняв глаза на сложившую руки на груди Киру.

— Давай. Живо. Полоскай горло, запей таблетку жаропонижающего чаем. Я налью тебе воды и оставлю тут графин, пить нужно обязательно, да и все равно захочется. Вернусь, максимум часа через четыре, — она настойчиво взглянула на ворчащего Пашу, который потянулся к стакану раствором фурацилина, снова глянув на девушку озадаченно.

— А салон? — хрипло спросил он