С минуту они, молча, стояли, Леонова не решалась протянуть руку и коснуться его пальцев, чтобы взять пакетик с приправой. Она даже боялась посмотреть ему в глаза, когда Паша вдруг бросил пакетик на поверхность тумбы, тут же оперевшись этой рукой о нее, таким образом заблокировав Кире любой выход, заставив ее прижаться к краю, который врезался ей спину и чуть отклониться.
— Кира, — позвал ее Паша чуть хрипловатым бархатистым голосом, который ласкал ее уши своим приятным звукам. Девушка зажмурилась, опустив голову.
— Львенок, посмотри на меня, — выдохнул Павел так близко, что она почувствовала его тепло дыхание на своей коже, а его пальцы мягко коснулись ее щеки. Она невольно вдохнула полной грудью, шумно выдохнув, и решительно подняла голову, распахнув глаза, глядя прямо в лицо полное сожаления.
— Прости меня.
Эти слова ударили ее прямо под дых, отчего казалось, она задохнется сейчас. Девушка не могла нормально вдохнуть, а в голове не было не единой мысли. Словно все вынесло к чертовой матери, оставив чистое пространство. Сердце забилось чаще, ей даже казалось, что Паша тоже слышит его. Янтарные глаза невольно увлажнились, отчего Паша удивленно моргнул, тут же отступив от нее.
— Кира.
— Нет, стой, — выдохнула она резко, протянув руку и схватив его за мягкую шерсть свитера, неожиданно шагнув ближе, утыкаясь носом в его грудь, ощущая запах манящего одеколона. И его запах, такой родной и успокаивающий.
— Потом я не смогу, — хриплым голосом отозвалась она глухо, все еще стоя уткнувшись носом в него, точно собираясь с силами и наконец, выдохнув, едва слышно прошептала:
— Прости, что не рассказала о тебе. Я должна была рассказать.
Эти слова точно сбросили огромный груз с ее плеч, словно огромная плита, которая тяготила ее и притягивала к земле, рухнула, больше не давя на нее своим весом. Стало невероятно легко и свободно. Теперь она могла уже отпустить его, но в этот момент сильная руки сомкнули теплые, привычные объятия. Паша прижал ее к себе крепче, чувствуя, как намокает от ее слез его свитер, невольно улыбнувшись.
— Глупая ты. И я вместе с тобой, — мягко произнес он, услышав всхлип.
— Сам ты… Глупый, — сквозь слезы проговорила Кира, но не стараясь отодвинуться или отойти, — Я такая, какая есть. Пора бы уже запомнить, дурак.
Паша только хмыкнул, крепче прижимая к себе девушку
Они может так и простояли, если бы неожиданно довольный голос не прервал их:
— А мы ведем репортаж с места событий, где только помирилась самая тормознутая парочка во всем нашем городе. Ваши ставки на то, в каком веке они, наконец, переспят, доступны до 2225 года. Спешите, количество ставок неограниченно.
— Ярик!
Обоюдный крик заставил ехидно гогочущего блондина махнуть им рукой, скрываясь в проеме, дабы исчезнуть быстрее, чем карающий перст Павла его настигнет. В коридоре послышался лай Пуси и звук открываемой входной двери.
— Чао, крошки, не забывайте вашего натурального блондина, одного на всю страну и шлите письма с дятлами!
Стоило двери захлопнуться, как Паша выглянул в коридор, тсыкнув недовольно и с возмущением повернулся к улыбающейся Кире, которая утирала остатки слез с лица.
— Ты представляешь, он все же ушел в моих ботинках!
Глава 10. Феномен Тайлера Бранда: мажоры, ахтунг и ангина