Как найти работу

– Черт возьми! – выругалась Леонова, поднимаясь по лестнице на последнем издыхании. Добравшись до двери, нажала на кнопку звонка, умоляя судьбу закончить этот чертов день удачнее, чем он идет сейчас. Ей уже было наплевать на тещу-сватью. Лишь бы все кончилось благополучно, потому что потом Паша ей будет до конца дней напоминать. Уж с него-то станется!

Дверь открыл вполне живой, абсолютно нетронутый ее родней Канарейкин. Нет, она в них не сомневалась, но доля страха была. Саша мог припереть его к стенке и все вызнать. Или они бы друг другу не понравились, что еще хуже. Характер у братца такой же взрывной, как у Кенара.

– А, пришла, – Паша ей обрадовался, схватив за руку, затягивая в квартиру. Кира огляделась, заметив пакеты с подарками и гостинцами. Открыв, рот, она попыталась что-то сказать, но Кенар ей помешал. С деловитым видом оттряхнул пуховик и улыбнулся.

– Где ты так испачкалась, поросеночек, – поинтересовался он громко, отчего Леонова даже захлопнула рот и выпучила глаза. Его поведение напрягало и пугало. Он хотел ее прикончить? Павел же стянул с нее верхнюю одежду, стащил шапку, забросил ее куда-то на полку и принялся помогать снимать сапоги.

– Паша… Ты чего? – выдохнула она с трудом, а Кенар поднял на нее такой взгляд, что Леонова невольно вжалась спиной в шкаф. Она попыталась спрятать за маминой шубой, но ничего не вышло.

– Я-то? Ничего, солнышко, – хищно ответил Кенар, притягивая ошарашенную Киру к себе. Из дверей гостиной выглянула знакомая черноволосая макушка, однако Леоновой было на это наплевать. Она попыталась осторожно высвободить руку, только Паша не отпустил.

– Я тебе, Львенок, обязательно припомню сегодняшний цирк, – со стороны это выглядело так, словно он целует ее куда-то за ушком. Кира понимала, что просто представление для случайных свидетелей. А Кенар еще поставил руки по обеим сторонам от нее, захватывая в плен объятий и делая эту сцену двусмысленной.

– Паш… – пискнула она тихо, вздрогнув, когда почувствовала горячее дыхание на коже. Губы едва коснулись мочки уха, из-за чего Леонова чуть не потеряла равновесие, хватаясь за его плечи. Но затем все внезапно прекратилось. Канарейкин отошел, тяжело дыша, провел ладонью по волосам и приобнял Киру за плечи, потянув за собой в гостиную.

– Пошли, Левушка, твоя семья ждет, – торжественно объявил он голосом Безумного Шляпника, – пора пить чай!

Нисколько не смущаясь, Паша втолкнул ошарашенную Киру в комнату под пристальные взоры ее родни и жадный взгляд Ольги, которая буквально прожигала в ней дырку. Вот только Леоновой было не до нее, потому что Павел прижимался с такой силой, словно готов слиться с ней в единое целое.

– Не туда! – резко остановил он, когда Кира попыталась увильнуть к родителям и брату на диван.

Канарейкин усадил ее на один из стульев напротив семьи. Она заметила, что некоторые тарелки с нарезкой и сладостями стоят отдельно. Это настораживало.

– Кира, почему же ты не сказала, что живешь в одной квартире с молодым человеком? – спросила Людмила дочь, а Леонова только кисло кивнула, ощущая себя еще хуже. Милый он, как же.

– Да, Кир? – Александр наклонил голову и с интересом посмотрел на руки Павла.

– Э-э-э… ну… – начала она, но очередной звонок прервал ее. Леонова удивленно обернулась и попыталась встать, однако Паша не пустил.

– Сиди, я сам, – отрезал Кенар, чему-то улыбаясь, – Ярик приехал.

– Ярик?! – выдохнула от ужаса Кира и открыла рот, – Паша, стой!

Она попыталась схватить Павла за рубашку, но не успела. Он уже выскочил из комнаты и поспешил к двери. Захотелось тоже куда-нибудь сигануть. Желательно в окно, особенно от пристальных взглядов родственников.

– Итак… – протянул Владимир, которому Леонова боялась посмотреть в глаза больше всего, дабы не увидеть в них разочарование.

– Итак, – подхватила остальная семья. В коридоре послышался лай и тихий голос Тасманова, отчего Кира мигом насторожилась.

– У вас есть собака? – удивленно спросил Александр, и она бросила взгляд на побледневшую Ольгу.

– У нас нет…Не было собаки, – поправилась она и тяжело вздохнула.

– Зачем ты напялил на нее намордник? Это же шпиц, – зашипел Паша.

Пушистая белая собачонка злобно рычала в руках другая, замотанная поводком без возможности освободить лапы. Тасманов недовольно фыркнул, протянул Паше собаку и принялся разуваться, пока Канарейкин осматривал свою ношу. Пуся порыкивала, а маленькие черные глазки кровожадно поблескивали в свете ламп.

– Вот почему, – огрызнулся Ярослав, и Павел с сомнением покосился на собаку, а потом на дверь гостиной. Тасманов разделся, поправил черную рубашку и пригладил светлые волосы. Затем закатал рукава, демонстрируя татуировку с дятлом Вуди и кожаные гловелетты, которые обычно носил, когда брал свой мотоцикл. Кенар перевел взгляд на шлем рядом с шапкой друга и возмутился:

– Ты на байке ехал? С собакой?!

– А что делать. Тачку мне еще не вернули, – фыркнул Ярик в ответ, принимаясь разматывать оковы на своей любимице.

– Ты уверен, что это хорошая идея?