Как найти работу

Он повернул голову, ища взглядом друга. Ярик бодро прыгал, размахивая камзолом, отвлекая женщин на свои прелести. Сейчас им хватало его торса, хотя Тасманов успел несколько раз попасть в руки самым возбужденным клиенткам. Они тянули к нему свои ручки и совали деньги, требуя раздеться. Два охранника лежали без чувств, еще троих оттеснили к бару. Даже танцоры прекратили пытаться следовать сценарию, двигаясь в такт музыки.

– Эту песню по-о-ой, – завыл Ярик, размахивая руками, подбадривая остальных, – Паша, иди сюда!

– Пошли, – улыбнулся Кенар, чувствуя восторг. Он уже забыл напрочь о том, как злился на Тасманова за дурацкую шутку про геев. Вечер оказался не так плох, да и Кира рядом. Это успокаивало.

– Куда?! – ахнула Леонова в ответ, когда Паша потянул ее за собой. Мельком она заметила Лану. Подруга показала большой палец и бросилась к сцене, забираясь на нее при помощи Ярослава, который подал ей руку.

Танцор с нее всегда был так себе. Чувствуя себя очень скованной, Кира пыталась избежать лишних телодвижений. Но разве подобное остановило Канарейкина? Никогда. Он направлял, осторожно касаясь талии, повернув спиной к себе и горячо дыша куда-то в затылок. Несмотря на бьющие по ушам басы, ощущала его рядом, каждой клеткой тела. Едва ладони Павла скользнули вверх, Леонова хотела возмутиться, только не успела. Паша снова развернул ее, наклонил и улыбнулся.

– Дурак! – взвизгнула она, отчаянно хватаясь за его одежду.

– Да брось, это весело, – расхохотался Кенар, возвращая Леонову в вертикальное положение и переплетая пальцы их рук.

Они стояли так близко друг к другу, и лишь жалкие несколько сантиметров отделяли их губы от поцелуя. Кира смотрела на его длинные ресницы, ждала с замиранием сердца, когда Паша наклонится. Затаив дыхание, хотела сделать шаг, прижаться к нему, но страх парализовал конечности. Ведь ей могло показаться. Вдруг Канарейкин совсем не чувствовал того же, что она.

– Я… – облизнула губы Леонова, опуская взгляд.

Какая-то сила принесла Тасманова прямо к ним. Улыбчивый блондин, позаимствовавший у кого-то футболку, подбежал и схватил Пашу за капюшон, крикнув весело:

– Кенар, пошли! О, привет, Кира. И пока.

Канарейкин возмутиться не успел столь бесцеремонному обращению, его втянули в пучину веселья. Он до последнего цеплялся за пальцы Киры, но был вынужден отпустить.  Всего на секунду это прикосновение обожгло кожу, заставляя Леонову замереть на месте. Затем Паша пропал из виду, чтобы вновь оказаться среди толпы. Женщины встретили его криками, даже последний охранник не пытался ему помешать, стоило проскочить мимо него.  Тасманов отплясывал, поднимая руки и двигаясь в унисон песне, в которую почти не вслушивался. В какой-то момент друзья прижались друг к другу, подпевая низкому голосу певицы, что доносился из колонок. А Кира тихо вздохнула и отступила в тень, стараясь не поддаваться отчаянию.

Гонорар составил почти три зарплаты Павла на заводе. Щедрый хозяин от души предложил ему работу, но Канарейкин вежливо отказался и быстро шмыгнул в такси следом за друзьями. Усталые, довольные, с гудящими ногами – они поделили деньги на четверых. Хотя Кира все равно решила, что эта сумма пойдет в их общую копилку.

– Прямо как жена, – весело сказал Тасманов, получив от Паши по голове, – ай! Кенар!

– Молчи, гиена, – цыкнул на него Канарейкин.

– Зря ты отказался от работы хостес, красавчик, – догнал его голос Ланы Неверовой, когда они с Кирой вышли из машины у своего подъезда.

– Пусть научится держать себя в руках, леди Элизабет, – непроизвольно съязвила Леонова, прожигая Павла недовольным взором.

– Это он виноват, – указал на Ярика Паша и пожал плечами, не понимая плохого настроения Леоновой.

– Чего опять Ярик-то?

Канарейкин хмыкнул и услышал, как Ярослав поинтересовался Ланы:

– К слову, красавица, а что ты делаешь сегодня утром?

Не задерживаясь, Кенар поспешил за Кирой, которая почти дошла до подъезда. Взгляд упал на фирменный пакет, в котором лежало что-то женское. Видимо, платье. Ведь девушки сегодня ездили выбирать именно его. Прозвучал писк домофона, и они вошли внутрь, заметив на обратной стороне двери объявление о сломанном лифте.

– Платье? – кивнул Павел, шагая за Леоновой к лестнице.

– Вечернее платье, – коротко ответила Кира, напрочь игнорируя эти попытки начать дружеский разговор.

В груди бушевала странная обида, но сказать о ней прямо Леонова не решалась. А Паша не догадывался о причинах ее дурного настроения, посчитав, что она надулась из-за бедлама, устроенного в клубе. Возможно, ей было стыдно – так считал он. Кира же просто злилась на него и весь женский пол.

– О, правда? – Кенар ловко обогнал ее, перепрыгивая через ступеньки и вставая перед ней, не дав пройти.

– Да, и отойди. Это не сработает.

– Что именно?

– Попытка сделать вид, словно ничего не было.

– А если я попрошу прощения?