Как найти работу

– Чего орешь, Шариков?! – взвизгнул фальцетом Гриша, топнув ножкой в розовых джинсах. Увидев, как Севочка Шариков покраснел, он дернулся и поправил шарфик на шее, милостиво фыркнув. – Говори.

– Это… – Шариков запнулся и показал в сторону гримерных, – беда у нас, босс. Джек Воробей блюет в сортире. У него отравление сырыми яйцами.

– Что-о?!

Послышался какой-то шум за дверью, ведущей в гримерные, но Григорию было наплевать. Он жевал шляпу с перьями и плевался пухом. Другие артисты пытались его успокоить, но страдающий постановщик рухнул на колени и возвел руки к потолку, заскулив точно раненный зверь:

– Моя карьера! Жизнь кончена! Я умру на помойке в коробке от телевизора под мостом!

– Босс, там шеф начало объявил, – осторожно пробормотал Сева, трогая Гришу за плечо. В ответ постановщик заскулил сильнее и свернулся калачиком на полу.

– Дай мне умереть, – всхлипнул он.

Они услышали чьи-то перепуганные крики. Кажется, уборщица Мария Митрофановна пыталась от кого-то отбиться шваброй. Грише было наплевать, ведь жить ему осталось недолго. Разъяренный Алексей Степанович его убьет за сорванное шоу. Или продаст за долги по частям на черный рынок. Возможно, несчастному Петрушкину оставались последние секунды свободы до того, как у него отнимут почку и продадут в рабство.

Гриша не сразу обратил внимание на грохот, когда внутрь ворвались двое: высокий, испуганный блондин и разъяренный шатен. Они захлопнули дверь перед носом каких парней, которые орали благим матом и пытались ворваться. Подскочив с места, постановщик отряхнулся и деловито оглядел новоявленных гостей. Пока один пытался задушить другого, он быстро сделал подсчеты и обратился к ним вежливым тоном:

– Здравствуйте.

Паша повернул голову и озадаченно уставился на странного парня в обтягивающих штанах. Его взор уперся в бирюзовую рубашку, которая так ослепляла, что он даже Ярика прекратил душить. А ведь бегал за ним от преследователей по всему помещению. Старая бабка с тряпкой едва их не убила, когда свернули в эту часть коридора. Злость медленно утихала, зато проснулся инстинкт самосохранения. В дверь долбились два секьюрити сумасшедшей фанатки Тасманова, а к ним на помощь спешила охрана клуба. Выход был один – на сцену через неприметную серую дверь, которая вела за кулисы.

– Здрасте, – привычно улыбнулся Ярик, осторожно отцепляя пальцы Павла от своей куртки, – меня зовут Ярослав.

Сумасшедший клоун в ярких одеждах осмотрел их с ног до головы и коротко приказал:

– Раздевайтесь!

– Че? – выдохнули одновременно Ярослав с Пашей и округлили глаза. Гриша покачал головой, махнул рукой парням и принялся отдавать указания:

– Мальчики, за дело! Беленькому – шляпу, камзол и шпагу. Темненькому – платье и веер. И принесите парик!

– Но, босс, – осторожно спросил у Гриши Шариков, косясь на странную парочку, – Джей Воробей не был блондином, а леди Элизабет не мужчина.

– У нас толерантный клуб, – прозвучал невозмутимый ответ, – даешь в люди разнообразие.

Несколько парней с голыми торсами и в камзолах восемнадцатого века, схватили Пашу и Ярика. Они пытались сопротивляться, никто их не слушал. Заботливые руки шести рослых стриптизеров принялись стягивать их верхнюю одежду, пока еще двое бегали с пышными юбками платья и туда-сюда таскали шляпу с перьями. На голову Паше нахлобучили кудрявый парик, а Ярику попытались вручить обтягивающие бриджи и стянуть с него джинсы.

– Живее, живее! – поторапливал их Гриша, нервно глядя на дверь, – Шариков держи оборону! Они не должны сорвать нам шоу!

– Пустите меня, – заорал благим матом Паша, отбиваясь веером от гримеров.

– Что делать-то надо? – озадачился Ярик, почти не сопротивляясь. Григорий внимательно посмотрел на бунтующих новеньких и фыркнул:

– Раздеваться, мальчики. По вашим лицам вижу: профи. А не будете раздеваться, я этих амбалов сюда позову, – зловеще добавил он, и Паша прекратил сопротивление. Канарейкин сдул темную прядь парика с глаз, запыхтел и выхватил платье у стриптизера из рук, мрачно покосившись на его белые, обтягивающие бриджи.

– Ничего, ничего, – пробурчал он, пытаясь натянуть юбки поверх своей одежды, – я вас потом всех закопаю. И тебя, Тасманов, первым! – Кенар наставил на друга веер, угрожающе им помахав в воздухе. Ярослав только затрясся от хохота, мешая пудрить свое лицо пуховочкой.

– Грозная леди Павлитта.

– Заткнись!

Когда сборы были закончены, а Шариков, держащий дверь, принялся тыкать на свою гарнитуру, Гриша вздохнул и перекрестился. Затем осмотрел танцоров, умилился и крикнул:

– Выпускайте Кракена!

Глава 11. Шест и тридцать три несчастья

– Долго еще ждать?