Как найти работу

По крайне мере, именно так думал Паша, рассуждая философски: хуже не будет, а баб в мире еще полно. На одной свет клином не сошелся. Он выдохнул дым сигареты, сидя на крыше своего дома с початой бутылкой виски, глядя на рассвет. В голове сейчас крутилась только одна мысль: зачем было звонить Ярику? Канарейкин не особо страдал, а вот лучший друг мог неправильно понять ситуацию и приехать со спасательной бригадой, решив, будто Павел вздумает лезть в петлю из-за женщины.

От подобных идей Канарейкина передернуло: он, конечно, олень, но не отбитый же?

Кенар затушил окурок и вновь потянулся к пачке, доставая последнюю сигарету. Где-то на задворках подсознания загорелась красная лампочка.

– Ну, блядь, и эти прошмандовки кончились, – буркнул недовольно, допивая остатки виски.

Хороший напиток, крепкий. Вот только у Павла ни в одном глазу не было и толики градуса. Стало немного обидно. Пришлось чиркнуть зажигалкой и мрачно посмотреть на яркие оранжевые лучи, прорывающиеся сквозь темное покрывало небес. На секунду Канарейкин задумался: может собаку завести? Животное точно никогда не подставит и никуда не сбежит. Если это, конечно, не Пуся.

Кенар скривился, потому что его везением и собака будет – оторви и брось. Нет, никаких животных. И баб с их тараканами.

– Тридцать пять процентов дивидентов. Разориться можно, – вдруг проворчал Паша, считая на пальцах. – Расходы какие, и это мы еще не заменили проводку. А сантехника? Откупы? Документы? Блин, может кредит взять…

Женщины – одно, дела совсем другое. Мысли Павла плавно перетекли с проблем сердечных на насущные. Где сэкономить на материалах? Стоило ли оставаться совладельцем или проще выкупить долю? Опять же, озеленение территории дворца требовало немалых затрат: один дурацкий фонтан стоил, как крыло самолета.

– Надо было на сантехника учиться, – буркнул Кенар, ежась от прохлады и запахивая ворот пальто. – Починил унитаз, деньги в кармане, никаких проблем с наличкой. Тьфу.

Голоса друзей заставили Канарейкина очнуться от расчетов и планов. Не оглядываясь, Паша уже знал, что за делегация пожаловала на крышу. Никак не посидеть в тишине и не проветрить голову без этих лиц полукриминальной наружности. Особенно той, что орала громче всех.

– Говорил, что он здесь! Видите? Живой, здоровый, бухает и курит. Пашенька – птица гордая, кремень. Стальные яйца. В полет с депрессией не отправится.

– Чего ты радуешься как дебил? А если бы он прыгнул?!

– Куда? Максимум до ближайшей кровати с бабами. Все, в другие направления его авиалинии не летают, – на это замечание Тасманова Паша только закатил глаза.

– Не говори глупостей. Нашли соплежуя, чтобы из-за стервы на асфальт с разбега, – мрачный голос Сергея отозвался теплотой в душе Кенара.

Рядом мелькнула чья-то яркая шуба, и знакомый цветочный аромат накрыл с головой, когда Кристина села рядом. Ярик пристроился по другую сторону, бренча пакетом с бутылками, в которых явно разливали недетское шампанское. Радов аккуратно вытащил закуску, а Кенар, бросив взгляд на этикетки стеклянной тары, поморщился.

– Серьезно? Водка?

– Тяжелые времена требуют суровых решений, – беспечно ответил Ярослав, беря в руки одну из бутылок. Тасманов покосился на Кристину, сомневаясь, будет ли она потреблять подобный неженственный напиток.

– Открывай, клоун, я тебе не кисейная барышня, – Гриднева махнула рукой, давая понять, что готова выпить.

На это Паша только вскинул брови.

– А тебя чем приманили?

– Сказали, что нужна баба. Дабы ты поплакался в чью-то грудь понял: мы не все конченые суки, – Кристина изящно вытащила тоненькую дамскую сигарету из пачки и закурила, взглянув на Павла из-под полуопущенных ресниц. – Вижу, тебе уже не надо.

– Просто Яричек любит раздувать из банальной ситуации трагедию в стиле Шекспира, – усмехнулся Паша и устроился удобнее между друзьями.

– Надо было вышвырнуть ее из хаты, – скрипнул зубами Сергей, когда Кенар обернулся, вдыхая морозный воздух полной грудью.

– Зачем? Только лохи мстят женщинам. Ушла, и флаг в кулак, – пожал плечами Канарейкин, отгоняя подальше неприятное чувство тоски и потери. – Значит, то было не мое.

– Но волосы вырвать стоило, – вклинилась Гриднева, туша окурок. Она дождалась, пока Ярослав с пыхтением откроет бутылку и отпила прямо из горла, морщась от неприятного вкуса.

– Господи, какая гадость.

– Солнышко, может, надо было вино? – заботливо поинтересовался Радов, вызывая усмешку у остальных.

– Я тебе сейчас дам, солнышко, – прошипела Кристина, передавая бутылку Павлу.

Первый круг прошел тяжело, но с закуской стало приятнее и теплее.

– Кстати, что теперь? – спросил Ярик, делая очередной глоток и с отвращением рассматривая прозрачную жидкость в бутылке. – Гадость.

– Да ты просто пить ее не умеешь, – фыркнул Сергей.

– Ничего, работать, – отозвался Паша, продолжая разглядывать рассвет. Снег, лежащий на крышах соседних домов, заискрил неведомым богатством красок. Город просыпался после глубокого сна вместе с миллионами людей в своих квартирах.

– Работать? – Кенар повернулся к Радову и улыбнулся.