"Как на наши именины..."

Оба пихали за щёки торт, как тот хомяк харчи,— кто быстрее и больше съест? Перемазались — как чертята.

И тут зазвонил телефон. Раз, второй, третий…

— Беги послушай, у меня руки в креме! — сказал Толя.

— Сам слушай! И у меня в креме!

Толя затолкал остатки второго куска в рот, хотя уже тошнило от торта, побежал к телефону. Сумел снять трубку сжатыми кулаками.

— Умгу? — не смог даже языком хорошенько шевельнуть.

— Разбудил? — спросила трубка папиным голосом.— Дай, думаю, позвоню, может, ещё спят… Застелите кровати, умывайтесь, завтракайте.

— Умгу!

— Что — умгу!

— Мы уже съели торт! — Толя наконец смог шевельнуть языком. |

— Ка-ак — весь?! — удивился пала.

— Немножко ещё осталось. Коля доедает

Трубка молчала. Трубка тяжело дышала.

— А яичница? А кисель?

Теперь помолчал Толя.

— Нету на них места в животе!

Снова помолчала трубка.

— А как звонить в «Скорую помощь», знаете?

— 01!

— 01 — это в пожарную. Надеюсь, до пожара у вас не дойдёт. 03! Но я сам позвоню — в психиатрическую! Скажу, что вы с ума посходили, чтоб вас забрали в сумасшедший дом!

Трубка щёлкнула, в ней послышались короткие гудки.

Толя вернулся в кухню. На третий кусок торта и глядеть не хотелось.

Коля сидел на стуле с ногами, коленки у подбородка. Ладонями сжимал горло, как будто хотел удавить себя. Лицо сделалось бледное-бледное, как выбеленное, глаза вытаращены.

На тарелке возле него было пусто — съел четыре большущих куска!

— Хочешь ещё торта? — подвинул Толя свой третий кусок к нему.

Коля дико гыкнул, зажал рот ладонями, завертелся по кухне — чуть не перевернул вёдра с водой, не побил аквариум. Бросился в туалет…

Толя отковырнул кусочек торта без крема, бросил в банку.

Через мгновение гнездо вздрогнуло, из-под носка показалась мордашка с усиками, вся голова… Глаза хомяка были прикрыты, уши вялые, словно скомканные. Подвигал усиками — цап добычу зубами.

Голова исчезла…

Хомяк тоже любил торт.

«СУШЁНАЯ МИКРОБА» И «ЦИКЛОП С НОЖКАМИ»

Папа ещё звонил дважды — «Как вы там? Как Коля?» И каждый раз Толя докладывал: «Плохо… Лежит…»

Приехал папа на обед, привёз в банке с водой рыбок и улиток. А Коля не вставал! Только немного повернул набок голову и спросил:

— Сколько? Какие?

— Как и договаривались: пара неонов, пара гуппи вуалехвостых, пара чёрных молли, пара меченосцев. У знакомых брал, не в магазине. Эти взрослые уже, а в магазине — мальки.

Коля отвернулся, прикрыл глаза.

— Э-э, брат, как тебя скрутило… А всё из-за жадности. Хомяк и то всего сразу не съедает, откладывает про запас.

Папа пошёл в кухню. Вычерпал из аквариума — в последний раз! — воду, остатки слил в умывальник, подняв аквариум. Засыпали на дно промытый и прокипячённый гравий, налили полведра отстоявшейся воды, посадили несколько водорослей — их папа купил вместе с рыбками. И понёс аквариум в спальню, поставил на стол. Потом сходил в кухню и принёс ещё полненькое ведро воды, вылил осторожно в аквариум. Коля только слегка поворачивал голову, чтоб посмотреть, что делается, и ничего не говорил. Ничем не интересовался!

— Часа через два пустишь рыбок в аквариум,— сказал папа и налил в тарелки подогретый борщ. Себе не наливал — некогда уже было есть, побежал на работу.

Толя остался в квартире полным хозяином. Что хочешь, то и делай! От такой свободы у него даже голова закружилась…

О борще забыл: кувырнулся несколько раз на ковре, попробовал походить «на голове». Упал, больно стукнулся лодыжкой о кресло.

— Может, тебе яблочко кисленькое дать? Или кефиру? — предложил он Коле маминым голосом.

Коля скривился, как от зубной брли: «Отстань…»

Тогда Толя принёс шахматную доску с расставленными фигурами, поставил ему на живот.

— Белыми — я. Сыграем.

Коля смахнул шахматы с живота.

Толя разозлился: болеть болей, а рукам воли не давай! Но сдержал себя, молча ползал по полу, пока не собрал все фигуры. Почесал макушку — и вспомнил: в какой-то книге, совсем недавно её читали, мальчишки прыгали «с парашютом».

— Ух, придумал! Ох, и придумал! — принёс из коридора, сняв с вешалки, зонтик. Не раскрывая, забросил на шкаф. Сам стал на мамину кровать, оттуда на спинку кровати, вцепился руками за верх шкафа. Подрыгал ногами р-раз! — вскарабкался на шкаф. Раскрыл зонт: — Ур-ра! — прыгнул на кровать. Под ногами что-то треснуло.

Коля заинтересовался, сел в кроватке.

— Ух, и здорово! Ух, как здорово! — Толя не находил слов.

— А ты на подушку — мягче будет,— посоветовал Коля.

Толя положил даже две подушки. Забрался опять на шкаф.

— Гей-гох! — ринулся сверху на подушки. Без зонта уже.

И в другой раз что-то глухо треснуло. А из одной подушки, у которой была видна розовая нижняя наволочка, из уголка вылетела горсточка перьев. Перья закружились по спальне.

Не выдержал, вылез из своей кровати Коля. Постоял нерешительно…

— А-а, трусишка! — Толя залез и прыгнул в третий раз. Из подушки вылетело ещё больше перьев и пуха.

— Попадёт нам от мамы,— сказал Коля, но залез на шкаф и он. Повертелся там на корточках, глянул вниз. Не очень высоко… Гоп! — прыгнул и он.

Из подушки взметнулось облако перьев.