Как мыслят леса

Как занять перспективу «ты» и сделать ее собственным «я»? Для этого нужно облачиться в то, что мы можем назвать одеждой: снаряжение, нательную экипировку и атрибутику, которые позволяют определенному виду существ пребывать в определенном мире. Такое снаряжение включает клыки и шкуру ягуара (см. Wavrin, 1927: 328), брюки белого мужчины (см. также Vilaça, 2007, 2010)[198], рясу священника и грим аука. Это одеяние также может быть и сброшено. Умерев, Роза скинула свое состарившееся тело. В Авиле рассказывают, что некоторые мужчины при встрече с ягуаром в лесу, будучи не в состоянии напугать их, раздевались, чтобы сойтись со зверем в схватке. Таким образом, ягуар был вынужден признать, что его сила происходит из его облачения, а под ним он – личность[199]. Поэтому ягуары так боятся звука мачете, прорезающего лесную чащу, мстительно-радостно рассуждала Америга после того, как один из ягуаров убил ее собак. Этот звук напоминает ягуарам, что люди без труда могут прорезать их кушма, то есть тунику[200] – одеяние, в котором прячется ягуар[201].

Вот еще несколько примеров шаманской экипировки. Как-то раз на свадьбе мужчина из соседней общины руна подошел ко мне и, не говоря ни слова, начал тереться своей гладкой щекой о щетину моей бороды. Вскоре ко мне подошел еще один молодой мужчина и попросил меня поделиться «шаманским знанием», подув на его макушку[202]. Неоднократно, когда мы сидели и пили пиво, кто-нибудь из пожилых мужчин неожиданно надевал на себя мой рюкзак и начинал расхаживать с важным видом, а потом просил меня сфотографировать его с моим рюкзаком и другими предметами снаряжения: дробовиком, топором, кадкой маниокового пива. А один мужчина попросил меня сделать семейное фото: все его родственники нарядились в лучшую одежду, а сам он надел мой рюкзак[203]. Это своего рода маленькие шаманские действия – попытки присвоить то, что в представлении руна принадлежит более могущественному «ты».

Внесу ясность: руна вовсе не хотят стать белыми в каком-либо аккультурационном смысле. Это не вопрос приобретения культуры. Кроме того, белый цвет кожи у белых не воспринимается как нечто врожденное и неотъемлемое. Дело не в расе. В этом испанец Хименес де ла Эспада убедился, когда в 1860-х посетил индейцев руна в ныне заброшенной деревушке Сан-Хозе де Моте, расположенной на нижних склонах вулкана Сумако примерно в дне ходьбы от Авилы.

Несмотря на то что я щедро раздавал кресты, медальоны и бусы, когда я в шутку сообщил женщинам, что хочу жениться на одной из них, они ответили, мол, да кто же на такое согласится, ты ведь не христианин… Я был дьяволом (Jiménez de la Espada, 1928: 473).

И хотя руна полагаются на различную экипировку белых, чтобы быть и продолжить быть личностями, они не всегда переносят свойство личностности на реальных белых людей, которые им встречаются. Белый – это категория относительная, а не эссенциалистская. У ягуара не всегда есть клыки, а белые – не всегда аму.

ЖИВОЕ БУДУЩЕЕ

То, что Освальдо смог убить пекари, проявило – то есть создало – реальность, которая прежде была лишь виртуальной и благодаря которой убийство стало возможным. В тот день в лесу Освальдо стал полицейским и вместе с тем привнес в мир настоящего кое-что из сферы будущего, представшей в его сне неоднозначным образом. Сфера духов – хозяев леса реальна, поскольку способна формировать существование. Кроме того, она реальна в качестве общей возможности, которая не сводится к тому, что конкретно произойдет. Реальность – больше, чем то, что существует. Сфера духов – больше, чем природная и культурная сферы, и все же она возникает из сугубо человеческого способа взаимодействия и отношений с живым миром, который отчасти находится по ту сторону человеческого.

Духи реальны (см. также Chakrabarty, 2000; de la Cadena, 2010; Singh, 2012). Наше отношение к этой реальности не менее важно, чем само ее осознание; в противном случае существует опасность отнести духов к «слишком человеческой» и слишком знакомой реальности, конструируемой социально и культурно. Я согласен с тем, что боги порождаются человеческими практиками (Chakrabarty, 1997: 78), но это не значит, что они сводятся к человеческим контекстам, в которых такие практики разворачиваются, или ограничиваются ими.

У сферы духов – хозяев леса есть своя общая реальность: это эмерджентный продукт ее отношений с живым будущим, которое выводит некоторые свойства жизни в настоящем «на новый уровень». Такие свойства, как сама общность, конститутивное отсутствие, непрерывность сквозь разрыв, а также разрыв временнóй динамики причины и следствия, настолько усиливаются в сфере духов, что в каком-то смысле становятся видимыми даже в своей невидимости.