Как мы умираем. Ответ на загадку смерти, который должен знать каждый живущий

Дом из желтого камня стоит среди высоких деревьев на краю деревни. Деревянные фермерские ворота открыты, а гравий описывает круги вокруг больших кустов. За воротами видна металлическая решетка для скота, которая грохочет, когда мы проезжаем по ней. К тому времени, как мы припарковались и собираем сумки из багажника, женщина с улыбкой на лице открывает входную дверь, держа чайное полотенце. Утренний воздух пронзает звук барабанов. Из наших ртов идет морозный пар, пока мы идем к дому, хрустя гравием. Звуки ударных прекращаются, под крышей распахивается окно, из которого высовывается лысая голова в наушниках и кричит: «Вы будто драконы!». Окно снова закрывается, и женщина на пороге приглашает нас войти.

Медсестра представляет меня маме Сильви, которая проводит нас, извиняясь за беспорядок, в просторную, в деревенском стиле, кухню, отапливаемую старинной чугунной печью. Беспорядком оказывается открытая газета и чайная чашка, стоящая на столе. Быть может, она имела в виду беспорядок в душе?

Дверь аккуратно открывается, и мягкий голос спрашивает:

— А где Фрайдей[34]?

Мама отвечает:

— В своей клетке.

Тут я замечаю золотистого ретривера, который очень тихо сидит в углу.

Сильви, уже в парике, проскальзывает через дверь, и Фрайдей весело лает. Она ходит аккуратно, очень тихо, будто скользя по льду.

— Привет, команда! — приветствует она нас, обнимая меня и медсестру, аккуратно садится на угол дивана, складывает свои длинные ноги, заправляет волосы за уши, кивает в сторону собаки и продолжает: — Сбил меня с ног вчера. Я шатаюсь будто кегля! (Улыбка.)

Я узнаю эту картину. Некоторые препараты химиотерапии поражают нервы, снижая чувствительность пальцев рук и ног, одновременно подменяя нормальные ощущения покалываниями, и некоторые пациенты ощущают, будто ходят по разбитому стеклу. Поэтому им сложно уверенно ходить, как и Сильви, и они становятся шаткими, как кегли.

Медсестра спрашивает о синяках: низкое содержание тромбоцитов в крови Сильви увеличивает размер каждого из них. Сильви улыбается, ее улыбка сверкает, как маяк темной ночью, и отвечает с сожалением: «Ага, я приземлилась на свой зад. Выглядит так, будто я отращиваю хвост». Она поворачивается боком, стягивает свободные штаны и показывает темно-сиреневый синяк, который расплывается от ее левой ягодицы вниз до бедра. «Ай», — вырывается у сестры, Фрайдей тихо поскуливает. «Ты не хотел, глупый пес!» — успокаивает его Сильви.

За следующие несколько часов я открыла, что Сильви удивительная. Ее мама осталась с нами только на 15 минут, а затем ушла — «Спасибо, мам! Увидимся позже!» (Улыбка.) — дав дочери шанс поговорить без страха ее огорчить. Как только она выходит из комнаты, Сильви достает из-под дивана пакет и вытряхивает его содержимое — цветные ткани, детскую одежду, футболки, толстый кусок пены и материалы для шитья.

— Получится здорово! — говорит она сестре, и они рассказывают мне о ее проекте.

Эта идея появилась в голове Сильви несколько месяцев назад, когда она была в больнице. Игровой психолог помогал детям сделать фигурки из глины из набора. Девочка брала фигурку (она выбрала Миссис Тигги-Винкль[35]) и делала с нее слепок, мальчик разукрашивал модель, сделанную до этого (паровоз Перси[36]). Дети были в восторге — они готовили сюрпризы для родителей.

— Не нужно быть Эйнштейном, чтобы увидеть, насколько больны эти дети, — сказала Сильви. — А потом я увидела, как они делают отпечатки рук в глине. И тогда-то я поняла, что это будут подарки родителям, чтобы они вспоминали о них. Прощальные подарки...

Сильви поразмыслила об этом, и у нее родилась идея проекта. Она показывает кусочки ткани.

— Я пытаюсь собрать мамины любимые. Это кусочек моего сарафана, это моя детская куртка, а это футболка, которую я раскрасила, когда была в лагере в 12 лет. Это пуговица от моей школьной формы, потому что я постоянно теряла пуговицы, а она все время пришивала новые. (Улыбка.) Пена придаст объема подушке, а из лоскутов своей одежды она сделает разноцветный чехол — чтобы мама помнила.

Работники лабораторий тоже причастны к пациентам: они следят за каждым из них по количеству тромбоцитов в крови и пакетов с тромбоцитарной массой.

Мама Сильви отдыхает от ежедневных дел только вечером, усаживаясь перед теплой печкой на кухне. Она садится в потрепанное кресло-качалку, которое когда-то принадлежало ее матери и должно было перейти по наследству Сильви. Подушка с воспоминаниями предназначена для этого семейного кресла-качалки: чтобы обогатить наследие для будущего, которое не увидит Сильви.

За дверью слышится шорох, пакет тут же оказывается под диваном. Мама приносит поднос с дымящимися чашками кофе и снова уходит.

— Ты можешь остаться, мамуль, — говорит Сильви. — На сегодня больше нет секретов.