Как мы принимаем решения

Приверженность Дага Хаммаршёльда делу мира, неустанный труд с целью его достижения, смелое противостояние нападкам; готовность принять всю ответственность в попытках усилить Объединённые Нации и сделать их более эффективным инструментом реализации надежд сотен миллионов людей по всему миру, которые хотят достойно прожить свои жизни, – эта его деятельность широко известна.

Красноречивое заявление американского лидера, который и сам погибнет в результате убийства, завершалось так: «Надеюсь, все мы осознаем тяжёлое бремя, которое его уход возложил на нас».

Ранние годы Ганди и Хаммаршёльда максимально различались. Ганди жил в обстановке неопределённости, суматохи, лёгкого хаоса. Сложно представить, как это привело к изменившему мир решению. Хаммаршёльда характеризовал плавный и упорядоченный восходящий прогресс, и его изменившему мир решению сопутствовала бóльшая лёгкость.

Родившийся в 1869 году в штате Порбандар в прибрежной западной Индии, Ганди вырос в стране с уникальной древней культурой, которая веками была колонией и контролировалась различными европейскими силами. К середине 1800-х Индия стала известна как «жемчужина в британской короне». Семья Ганди была большой, состоятельной, влиятельной, но вместе с тем скромной. Как и его предки, отец Ганди занимал ряд местных административных должностей в колониальном правительстве, высшей из которых стала должность премьер-министра Порбандара, занимаемая им на момент рождения Мохандаса. Мать Ганди – четвёртая жена его отца – была набожной последовательницей веры Пранами. Она была крайне сосредоточена на тесной связи с божественным и проводила много времени молясь и держа посты.

Молодого Мохандаса нельзя назвать выдающимся ребёнком: он не был особо интеллектуально одарён и на самом деле считался некрасивым, хотя, по-видимому, обладал определённым очарованием. Он восхищался мирской силой отца и в то же время был очень близок к своей религиозной матери. Избалованный, младший ребёнок в семье с двумя дочерьми и двумя сыновьями, он жил вполне средней, по индийским меркам, жизнью, которая включала в себя традицию раннего брака, в его случае в тринадцать лет (невесте также было тринадцать). Через три года они стали родителями.

Отец Ганди умер в 1885 году, незадолго до того, как сам Мохандас стал отцом. Совмещённый опыт смерти и рождения оказался эмоциональным потрясением. В то же время положение семьи резко ухудшилось. Оно пошатнулось, когда отца Ганди перевели в менее желательный индийский штат. Обучение праву в Лондоне привлекало молодого Ганди, это позволило бы ему лучше обеспечивать свою увеличившуюся семью.

К 1891 году Ганди вернулся в Индию, готовый заниматься юридической практикой. Там он узнал, что, боясь расстроить его и помешать успешно закончить учёбу, семья скрыла от него известие о смерти матери.

Начало юридической карьеры Ганди было неблагоприятным; слишком косноязычный для того, чтобы вести перекрёстный допрос свидетеля, он с треском провалился на первом же судебном заседании. Благодаря связям вскоре его отправили в Южную Африку заниматься юридической работой другого вида, что должно было помочь ему освоиться, прежде чем снова вернуться в Индию и приступить к выполнению своих обязанностей. Вы знаете, что случилось с ним в Южной Африке, которую, похоже, не сильно заботило, что одна из её стран-сестёр в Британской империи считалась «жемчужиной».

Теперь обратим внимание на Швецию, где в привилегированной, относившейся к «политической элите» семье в 1905 году родился Хаммаршёльд, младший из четырёх сыновей. Он вырос в Уппсале, одном из городов исторической территории Уппланд, где его отец был губернатором, а во время Первой мировой войны служил стране в качестве премьер-министра. Такое семейное наследие оказало большое влияние на Хаммаршёльда. Он говорил:

От поколений солдат и государственных служащих со стороны моего отца я унаследовал веру в то, что не может быть более достойной доли, чем самоотверженное служение своей стране – и человечеству. От учёных и священнослужителей со стороны матери я унаследовал убеждённость в том, что в коренном понимании Евангелия все люди равны как дети божьи, и мы должны встречать и относиться к ним как к нашим господам в Боге.