Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS

Хефт прочел изданную в 1966 г. книгу Джеймса Гибсона «Чувства как воспринимающие системы» в середине 1970-х гг., когда учился в аспирантуре; эта книга была посвящена экологической психологии и содержала идею о том, что люди могут напрямую воспринимать окружающий мир. Многие коллеги Гибсона игнорировали или критиковали его работу, поскольку она решительно отступала от академического канона, но другие считали, что наконец нашли в ней ответы на очень важные вопросы о восприятии человека. Среди последних был Хефт. «Это было нечто вроде религиозного опыта, – вспоминал он о том, как читал книгу. – Я чувствовал, что это абсолютная истина». Даже через сорок лет Хефт наизусть помнит строки, которые его вдохновили. Читая утверждения Гибсона о том, что зрительное восприятие основано не на сенсорных сигналах или стимулах, «смонтированных» в мысленное представление, а на полученной непосредственно экологической информации, Хефт «словно услышал звуки скрипок». «Мозг освободился от всей той работы, которую мы ему приписывали», – понял он. В 1975 г., после окончания аспирантуры и защиты диссертации, Хефт написал Гибсону письмо. Можно ли приехать в Корнеллский университет на год, чтобы изучать экологическую психологию? Профессор согласился, и осенью, по приезде в университет, Хефт встретился с горсткой таких же паломников, которые собрались вокруг пожилого профессора, чтобы понять суть и следствия его теорий.

Однажды вечером жена Гибсона, Элеонор, известный психолог и профессор Корнеллского университета, устраивала дома вечеринку и попросила Хефта об одолжении. Гибсон, которому в то время уже перевалило за семьдесят, один раз в неделю по вечерам вел занятия в Бингемтонском университете. Не сможет ли Хефт отвозить туда профессора? Молодой ученый немедленно согласился. «Раз в неделю я пару часов проводил с ним в машине, – вспоминал Хефт. – Я был плохо знаком с предметом и поэтому всю неделю формулировал свои дилетантские вопросы, и мы обсуждали их по дороге туда и обратно. Например, меня интересовал вопрос: как мы это делаем? Как мы находим дорогу из Итаки в Бингемтон? Когда я учился, мне все время рассказывали о когнитивных картах». В то время Гибсон все еще работал над книгой «Экологический подход к зрительному восприятию» (The Ecological Approach to Visual Perception), в которой рассуждал о нахождении пути, состоящего из ряда переходов, неразрывной череды «перспектив», последовательно воспринятых во времени. Такое объяснение пришлось Хефту по душе, и он вместе со студентами снял на 16-миллиметровую кинопленку несколько фильмов, призванных исследовать взаимоотношение между экологической информацией, воспринимаемой во времени, и нахождением пути. В одном случае фильм состоял только из «переходов» в процессе пути, представленных в виде десятисекундных интервалов. Другой фильм состоял только из «перспектив» вдоль того же самого маршрута, также сменявших друг друга с интервалом 10 секунд. Затем он просил участников эксперимента три раза посмотреть либо фильм из «переходов», либо фильм из «перспектив», либо неотредактированный фильм, а затем привозил их в исходную точку показанного маршрута. Выяснилось, что те, кто видел «переходы», находили маршрут с большей точностью, и это укрепило веру Хефта в правоту Гибсона, который считал, что для запоминания маршрута критически важны «переходы».

Теперь Хефт считает, что географические карты очень сильно повлияли на мышление людей и мы перестали понимать, что наша навигация основана на сборе зрительной информации в течение того времени, когда мы перемещаемся в окружающем мире. «Найти путь к конкретному месту – это значит пройти по определенному маршруту, с тем чтобы создать или воспроизвести временно структурированный поток информации, который бы уникально описывал путь к месту назначения, – писал он. – Этот временной подход требует отойти от стандартных представлений о навигации – и сделать это легче, если вместо того, чтобы проводить параллель между навигационным знанием и восприятием графической карты, мы признаем более уместную параллель и воспримем структуру маршрута как музыкальную форму»[185].

Среди людей-молний