Как можно крепче (СИ)

Дальше все было, как в тумане. Нас вытащили, меня положили на носилки и погрузили в вертолет. Все время, вплоть до полнейшей отключки, я чувствовала руку Дина на своем пульсе.

========== Глава 8 ==========

Очнулась я в больнице. Это было нетрудно определить по запаху медицинского спирта и умных разговоров в конце коридора. А еще рядом с собой я слышала тихое дыхание и… стук сердца. Нда, слух у меня теперь отменный.

В палату вошел врач. Я так и не открыла глаза. Притворилась спящей.

— Вы еще тут?

— Я все время тут.

Дин. Почему-то сейчас я не чувствовала к нему злости или обиды. Я была рада, что он со мной.

— Она спит?

— Да. Уже 2 дня. Ни разу не просыпалась.

Два дня?! Очешуеть можно.

— Ну… что я вам могу сказать. Прогнозы неутешительные.

— Говорите уже.

Дин двумя пальцами прикоснулся к моему запястью. Пульс слушает.

— Она полностью потеряла зрение.

— Сколько?

Вот молодец! Мне нравится такой подход. Винчестер не хочет знать, почему «нет». Он хочет знать, что нужно сделать, чтобы было «да».

— Чего сколько?

— Денег сколько?

— Каких денег?

— Доктор, не надо притворяться.

— На оборудование, медикаменты и саму операцию потребуется 2 миллиона долларов.

Я еле удержала челюсть на месте. Два. Лимона. Долларов.

— Хорошо.

— У вас есть такие деньги? Вы можете отказаться от операции. Тогда ей понадобятся лишь некоторые лекарства и… собака-поводырь.

— Я сказал «Хорошо», значит «Хорошо».

— Как скажете, мистер Винчестер.

Удаляющиеся шаги доктора. Дин достал телефон и набрал какой-то номер.

— Джек? Привет.

— Привет Дин.

Я прекрасно слышала, что говорит Джек.

— Чем могу помочь?

— Нужно 2 лимона долларов.

— Ох… Ну я попробую…

— Перешерести все банковские карты Америки. Мне нужны 2 лимона долларов.

— А можно узнать, зачем?

— На лечение.

— Ты болен?

— Не я.

— Сэм?

— Нет. Девушка.

— Ты так ее любишь, что готов 2 лимона потратить?

— Я готов всю жизнь на нее потратить.

— Через 2 часа деньги будут на твоем счету.

— Спасибо, Джек.

— Все для тебя.

Я открыла глаза.

Дин сел на стул рядом с кроватью и взял меня за руку.

— Ты как, родная?

Его губы коснулись тыльной стороны моей ладони.

— Не называй меня так.

— Ты ведь ничего не знаешь. Я попозже расскажу. Так как ты?

— Я? Да ни че вроде. Что со мной?

Дин вздохнул.

— У тебя полная потеря зрения, рваная рана чуть ниже затылка, небольшие проблемы с позвоночником, сломана левая рука в двух местах, вывих правой ноги и перелом трех пальцев на левой ноге. Ну, и синяки.

А то думаю, че я пошевелиться не могу?! Я в гипсе вся!

— Зачем тебе 2 лимона долларов?

— Тебе на операцию по восстановлению зрения и на остальное лечение.

— Винчестер, ты с ума сошел?! Ты хочешь за решетку пожизненно?

— Только бы с тобой все было в порядке. На себя мне плевать.

— А ты обо мне подумал? Что будет со мной, если с тобой что-то случится?

— Тебе ведь все равно.

— Нет, Дин Винчестер. Ты смотрел видео?

Он кивнул. Потом спохватился и ответил «да».

— Что непонятного во фразе «Я люблю тебя, Дин Винчестер»?

Дин в ответ лишь нежно поцеловал меня в лоб.

— А теперь отдыхай.

— Дин.

— Ммм?

— Спасибо тебе.

— Я не мог иначе. Я ведь…

— Не продолжай.

— Ты же знаешь. Я не изменял тебе.

— Я знаю. Я слышу стук твоего сердца. Но ты…

— Я все расскажу. Только когда тебе станет лучше.

— Тогда, когда смогу смотреть в твои глаза и видеть, что ты не лжешь.

Дин ничего не ответил.

Через минуты моих губ коснулось его горячее дыхание.

— Я люблю тебя.

Винчестер поцеловал меня. Я, целуя его в ответ, подалась вперед. Позвоночник пронзило острой болью. Я откинулась назад, тяжело дыша.

— Я не хотел.

— Ничего страшного. Я еще не простила тебя.

— Я знаю. Но простишь. Обязательно. Ты не можешь иначе.

Удаляющиеся шаги. Хлопок двери.

Конечно, я прощу его. Я не смогу не простить. Я без него умру.

О том, какое сейчас время суток, меня извещал Дин. Он вообще не отходил от меня ни днем, ни ночью. Врачи поставили ему раскладушку в моей палате и разрешили спать здесь. Мы много разговаривали. Но о том, кто такая Эвалетт, он пообещал рассказать только после операции.

В тот день Дин разбудил меня легким поцелуем.

— Ммм?

— Доброе утро.

— Доооброе.

Я потянулась. Теперь позвоночник не болел. Ногу мне вправили. Только рука была по-прежнему загипсована.

— Зачем ты меня разбудил?

— У тебя через полчаса операция.

Настроение упало ниже плинтуса.

Все полчаса мы молчали. Почти.

— Скажи, а как это — вообще ничего не видеть?

— Закрой глаза.

— И?

— И все.

— Ты видишь темноту?

— Да. Абсолютную.

Пришел врач.

— Вы готовы?

Я кивнула. Сердце врача билось ровно. Значит, все будет хорошо. А вот сердце Дина колотилось, как бешеное.

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

Я нашла на кровати его руку и осторожно сжала.

— Да я и не волнуюсь.

— Я слышу твое сердце.

Дин вздохнул.

Врач предложил взять меня под руки, чтобы довести до операционной. Но Дин лишь хмыкнул. И в следующую минуту поднял меня на руки. Осторожно, чтобы не тревожить сломанную руку.

— Ты очешуел?

Я улыбнулась.

— Не возникай. Врач слишком тощий, чтобы вести тебя.

Я положила голову ему на плечо и одной рукой обняла за шею.

— Ты будешь рядом?

— Конечно.

Мы долго шли по коридорам, спускались по лестницам. У Винчестера даже дыхание не участилось.