Как меня опять надули

С громким, натужным скрипом распахнула тяжелые парадные двери и вышла в соседние покои. Гул моих одиноких шагов наполнил стены дробным эхом, увы, везде лежала печать запустения, Лужи высохшей дорожной грязи, окаменевший пепел, в давно не топленых каминах, – здесь давно не было той суетливо– радостной атмосферы, что так бодрила меня все годы… Где неудачник Чаки, где его большой, не по размеру, плащ? Где придворные тролли, вечно голодные, с зажатыми в кулаках кусками хлеба? Где все? На этот вопрос я, впрочем, получила ответ довольно быстро.

– На площади.

Откуда были слышны громкие голоса. Торопясь выбежать на балкон, я почти столкнулась с подвальным призраком, он не узнав меня, попытался испугать, пошире раскрыв пасть с тремя рядами клыков. Я впопыхах не глядя, сунула ему туда давно потухший факел и …

– Свобода выбора.

– Демократические реформы.

– А я хочу домой.

– Долой власть тьмы.

– Мордор принадлежит всем.

Последняя фраза мне не понравилась, ведь формально я все ещё оставалась темным властелином, и как властелин страшно возмутилась, а как аранель, страшно испугалась, оба этих чувства столкнувшись, в голове, произвели на свет необдуманную браваду. Свесив ноги с высокого балконного ограждения, я громко крикнула:

– Вот и неправда, это мой Мордор. А я ваш повелитель.

Они не то чтобы обрадовались, они буквально возликовали, и, выхватив клинки, всем скопом бросились на стену.

– И все равно, он мой! – я, тоже довольно резво, полезла по узким скобам на крышу главной башни, и только полетевшие камни заставили меня поумерить свои притязания. – Хорошо, я согласна на переговоры.

Именно тогда я поняла: любовь к красивым жестам меня погубит. Казалось, все население Мордора было страшно озабоченно моим внезапным появлением: по всем многочисленным коридорам и переходам загрохотали сапоги на деревянных подошвах. Понеслись крики, отовсюду слышался звон разбиваемых стекол, в тронном зале с грохотом рухнула последняя люстра.

– Тысяча фариков, – машинально отметила я. Мне резко захотелось домой, в свою уютную спальню, где сейчас мирно спит любимый муженек и не ведает, что натворила его дорогая женушка. Я вспомнила о неоконченном орнаменте новеньких портьер – позор, если не успею вышить их к полной луне. И мамочка будет ужасно беспокоиться.

Где-то ломали мебель, звонко плакал, разбиваемой вдребезги, дорогущий фарфор чайных сервизов,