Как Лыков не стал генералом

Ясно было, что одного поручика пускать на встречу нельзя – он выдаст себя какой-нибудь ошибкой. Лыков сказал, что назовется его охранником. Тысяча рублей – большие деньги, репутация у заведения так себе: могут стукнуть по голове, забрать казенные средства и скрыться. И Алексей переменил наружность. Он надел добротный сюртук, пустил по жилету золотую цепочку и набриолинил усы. Ни дать ни взять бывалый человек.

Эффенбах тоже хотел поучаствовать в аресте, но питерец возразил, что главного сыщика блатные знают в лицо. Гримироваться? Рискованно. Да и зачем там второй полицейский? Лишние люди только насторожат бандитов. На встречу их придет двое или трое. Лыков раскатает их в тонкий лист. Тут главное – неожиданность, остальное – дело опыта. Коллежский асессор проделывал такое десятки раз, и все предсказуемо. Если кто-то вырвется и задаст стрекача, вот там, на улице, его и примут люди Эффенбаха.

Больше всего сомнений вызывал сам Корейш. Сыщики провели с ним несколько часов и твердили ему: меньше говори и больше слушай, тогда все закончится быстрее. Игната Корнетова там не жди, а тот, кто явится, станет ссылаться на него. Не подавай виду, что знаешь об убийстве сутенера! Бандиты будут следить за твоими реакциями. Малейшая ошибка в мимике, и все насмарку. Бросятся к дверям, а могут и на нож насадить. Буркнул подходящие слова, отдал деньги и уходи, дальнейшее тебя не касается.

И вот наступил решающий момент. В оговоренное время поручик с сыщиком подъехали к трактиру и вошли в чистую половину. Там сидело всего двое. Первым, кого увидел Алексей, оказался Тоська Шарап! Кулачный боец, чемпион Москвы по мордобою, встретился ему в 1883 году, когда сыщик под прикрытием дознавал убийство министра внутренних дел Макова[25]. Сначала они подрались, а потом сдружились. В интересах дела Шарапу сказали, что Лыков задохнулся в Даниловских пещерах. Поэтому сейчас, увидав его румяного и здорового, с золотой цепью по борту, парень разинул рот. Появление Тоськи было на руку сыщику, и он сказал с искренней радостью:

– Здорово, Антон Шарапов. Давненько не виделись.

– Ты… ты живой?

– Разуй гляделки. Конечно, живой.

– А…

– А тебе сказали, что я погиб.

– Да. И в тую пещеру сыщики возили, где тебя засыпало. Как же это?

– Да все просто. Я их со следу сбивал, прикинулся мертвым.

– Эх и ловок! – восхищенно сказал боец, протягивая старому знакомцу руку.

Тут поднялся второй, который внимательно слушал их разговор, и окликнул Шарапа:

– Это что за хлюст?

– Сам ты хлюст, – обиделся Тоська. – Гляди: Алексей Николаевич Лыков к нам пожаловал. Вольный человек, герой турецкой войны и такой силы дядя, что троих, как я, к ногтю возьмет! А таких, как ты, и десяти не хватит.

Алексей за рукав потянул из-за спины застывшего там поручика и сказал:

– Я его охрана.

Незнакомец пристально разглядывал сыщика, и что-то ему сильно не нравилось.

– Какая еще охрана? – грубо ответил он. – Я тебя не знаю. Уговор был, что придет один.

– Я тебя тоже на знаю, – заявил Лыков. – И потом, вас-то двое. Что не так? Или ты дурное замыслил с моим клиентом? Тогда берегись.

Бандит мялся и не знал, что ответить. Вмешался кулачный боец:

– Ты, Амфилохий, полегче. Лыков наш, я его проверял. Не фартовый, но шпановый брус[26]. Кого хочешь о нем спроси. Он в Москве пять годов назад такого шухеру навел…

– Амфилохий? – мгновенно среагировал коллежский асессор. – А фамилия тебе Покаместов?

– Ну… – растерялся тот.

– Ты из команды Сеньки Валоха, я слышал о тебе от Федора Погодина. Вы еще вместе ломали кассу артиллерийской лаборатории.

Сыщик назвал фамилии питерских уголовных среднего калибра, не из заправил, но и не из пехоты. Оба сейчас сидели, и проверить их слова фартовым было бы трудно. Но уловка удалась. Бандит смягчился:

– Ладно, коли так. Погодин – парень справный, давний мой товарищ.

И обратился к поручику:

– Деньги принес, твое благородие?

Корейша покоробила эта фамильярность, и он резко ответил:

– Не тычь мне, смерд!

Бандит хотел ответить так же грубо, но Лыков положил ему тяжелую руку на плечо и слегка надавил. Тот охнул и зашатался.

– Амфилохий, давай делом займемся. А хамить не смей! В бараний рог согну, и долго будешь разгибаться. Господин поручик, кладите деньги на стол, они их пересчитают.

Дальше дело пошло без скандалов. Корейш передал всю сумму посреднику, тот проверил – вдруг «кукла»?[27]

– Все верно. Шарап, уходим.

Фартовый со своим охранником удалились, сыщик выдохнул и кликнул полового. Он заказал две порции битков, холодной севрюжины с хреном и водки. Угостился сам, угостил и Корейша.

– Милий Милиевич, выпьем да и пойдем. Вас сегодня вечером отправят в Петербург под моим конвоем. Я доложу директору Департамента полиции, что вы помогаете выйти на след убийц. Попробуем скостить срок.

– А что мне причитается? – напряженным голосом спросил поручик.

– Это решать военно-окружному суду. Мой вам совет: не говорите никому про оплеуху от великого князя. Так вы просто поругались с ним из-за женщины и с обиды выстрелили в нее. Судьи посочувствуют. А если узнают, что вы, извините, получили по физиономии…