Как колдунами становятся

Огньяр повиновался. Ему даже не пришлось быть внимательным, чтобы увидеть подкоп прямо у стены кладбищенской часовни. Даже не спросив, готов ли он, Филипп Егорович подтолкнул его в спину. Лаз был узкий, даже худощавому и юркому Огньяру пришлось приложить усилия, чтобы пролезть. А ведь Волемир был куда крупнее его. А Филипп Егорович – куда старше, ему-то наверняка было еще меньше радости ползать по всяким могильникам. Чуть дальше лаз расширялся; Огньяр смог подняться сначала на четвереньки, затем – идти, пригнувшись, а после – и вовсе выпрямиться.

Коридор привел их не то в грот, не то в пещеру. С земляного потолка коричневыми змеями спускались корни. Тут и там виднелись какие-то холмики. Но страшнее всего были белесые силуэты, которые стояли в тени, покачиваясь, словно на ветру, но Огньяр не чувствовал ни капли дуновения – лишь тяжелый запах мокрой земли и гнили. Подойдя поближе к одному из холмов, он тут же отшатнулся: под плотно сплетенными корнями виднелось тело – иссушенный скелет, обтянутый желтой кожей. На трупе еще были остатки одежды. Вместе с подступившей к горлу дурнотой, Огньяр ощутил некое облегчение: тело принадлежало взрослому, не ребенку. Он оглянулся на Филиппа Егоровича: тот осматривался, перебирая в руках бусины четок с обережными рунами, а губы его шевелились, произнося один заговор за другим.

– Иди сюда, – вдруг позвал он Огньяра. Собрав всю свою волю в кулак, Огньяр приблизился. В отдалении от остальных “могил” лежал Волемир. Череп был частично обнажен, а на голове – Огньяр почувствовал, как ноги стали ватными, – торчали маленькие острые рожки, но это точно был он. Огньяр сам надевал на него эту рубаху – с желтой вышивкой по вороту – перед погребением. Филипп Егорович пожевал губами.

– Что колдунам надо голову отрубать, чтобы не восстали, ты не знал?.. – было больше похоже на утверждение, а не на вопрос. Огньяр молчал, разглядывая корни, оплетающие покойного наставника. Но покойного ли?.. Взгляд снова споткнулся о чертиные рога. Вот она – плата за колдовство. Он тоже таким станет?..

– Приглядись, – от тихого голоса Филиппа Егоровича, прозвучавшего прямо над ухом, он едва не подпрыгнул. – А корни-то от него идут…

Огньяр склонился чуть ниже – и вдруг слух уловил перезвон колокольчиков, – настолько тихий, что можно было подумать, что его и не было вовсе, – но тело тут же окаменело от ужаса. Филипп Егорович в это время нашел что-то еще: наклонившись, он выдернул из скрюченных пальцев потрепанную книгу.

– Он здесь, – через силу прошептал Огньяр, глядя на колдовской фолиант в руках спутника. – Козел – его это логово. Из детей он силу жизненную пьет, а из Волемира – колдовскую, – кусочки сложились ладно, будто витраж на окошке. – Так что же это за тварь такая?.. У кого ума на такое хватит?

– Если ты прав, источник колдовства надо страховидле перекрыть, – Филипп Егорович пытался рассмотреть книгу, но света было слишком мало.

– И что нам делать?

– Не нам, а тебе, – колдун захлопнул книгу, и этот звук гулом прокатился по пещере. – Ты же хочешь грамотным колдуном быть?

Огньяр молчал. Очень хотелось вдохнуть глубоко, чтобы в голове прояснилось хоть чуть-чуть, но от духоты и запахов стало бы только хуже.

– И что мне… голову рубить? – неуверенно предположил он. – Но нечем же…

С собой у него был только небольшой нож, таким максимум палец отрежешь, но никак не голову.

– Можешь хребет сломать, вот здесь, – колдун указал место посередине шеи. Огньяр облизнул губы, огляделся. Камней было достаточно, но вот сил…

– Ладно, – пообещал что-то сам себе знаткой, подобрал один из камней – тяжелый и острый он холодил ладонь. Но стоило только приблизиться к телу Волемира, только коснуться корней ножом – из лаза ринулись на них злобные черти. Филипп Егорович бросил в бесов горсть соли, смешанной с какими-то травами, отрывисто выкрикивая слова заговора. Черти завопили – аж в ушах резануло, скакнули назад, но тут же ринулись на обидчика с удвоенной злобой.

– Быстрее! – рявкнул колдун, распахивая книгу, висевшую на поясе.

Огньяр отмер; размахнувшись, он рубанул со всей силы по корням, впивающимся в тело наставника – и в голове оглушительным перезвоном взорвался бой колокольчиков. Огньяр зажмурился, выронил нож, зажал уши ладонями. Когда он снова открыл глаза, он увидел, как черный туман, словно тянущийся из самой Нави, отрезал его от Филиппа Егоровича. Этот же туман ткал черный балахон, в который была одета фигура с вытянутой рожей и рогами, на которых так же, как и в видении, поблескивали золотые нити.

– Маленький звере-е-еныш, – раздался в голове голос – холодный, как руки покойного. Огньяр чуть опустил взгляд – ног у черта не было, их заменял столб из перекрученных друг с другом корней. Знаткой лихорадочно перебирал варианты действий. Бежать? Ну куда? В какой стороне лаз? Нет, бежать – не выход… Огньяр потянулся за ножом, но Козел, словно веселясь, мотнул головой, заставляя бубенцы снова залиться “мертвым” смехом. Огньяр отпрянул, выставил руку с ножом вперед.