Как карта ляжет

Мне было восемь лет, когда моему счастью настал конец. Я люто завидовал своей сестре, которая оставалась на домашнем обучении. Так было принято в нашей среде. Мальчиков отправляли в закрытые школы. Там я жил и учился, приезжая домой только на каникулы. Поначалу, более старшие и сильные ученики пытались меня обижать. Но я с детства обладал изрядной смелостью, граничащей порою с безрассудством. Без страха отвечал я на подначивания, удары, щипки, даже один против троих. Дети часто бывают жестоки, но после пары месяцев, проведённых в драках и с синяками, меня стали уважать.

Задиристые мальчишки переключились на других новеньких, а среди остальных мне даже удалось найти товарищей.

Несмотря на то, что я скучал по дому, а за малейшее нарушение нас наказывали розгами, школа дала мне очень многое. Здесь давали очень приличные знания. Я очень увлёкся такими предметами, как естествознание, анатомия, химия.

Мне было шестнадцать, когда отец впервые заговорил со мною о будущем, о том, что я планирую делать в жизни. Он с воодушевлением водил меня по полям и фермам, пытаясь увлечь сельским хозяйством. Но уже тогда я твёрдо знал о своём предназначении, и сказал отцу, что планирую изучать медицину. Он посмотрел на меня с некоторой печалью, но вслух сказал о том, что я сделал достойный выбор. Я благодарен судьбе за то, что мне достался такой отец, который дал мне возможность самому выбрать жизненный путь. Он оплачивал все годы моего обучения в университете, всячески поддерживал и морально, и материально.

Отец ушёл из жизни в тот год, когда я окончил университет и получил назначение в небольшой городок, расположенный в двенадцати милях от родительского поместья. Он был смертельно ранен во время охоты. Несчастный случай забрал у меня отца, ещё нестарого и полного сил мужчину. Матушка осталась одна. К тому времени моя сестра Энн вышла замуж за владельца табачной фабрики. Оставшись одна, матушка настояла на том, чтобы отныне я проживал вместе с ней.

В нашей стране тем временем полным ходом шла промышленная революция. Всё больше людей уезжало в города в поисках лучшей доли. Некому было обрабатывать землю. Мы были вынуждены отказаться от части пахотных земель. Доходы от ферм тоже резко упали. Мы с матушкой попытались вникнуть: почему так происходит, и, хотя мы мало в этом разбирались, но смогли обнаружить, что нашему хозяйству вредят два кровососа, безжалостно нас обманывая. Среди воров оказался брат матушки Эндрю Тейлор и наш управляющий Пол Хопкинс. Мы наняли другого управляющего, но нам с трудом удавалось держаться на плаву. Такие настали времена.

Однажды вечером мы сидели в саду, рядом с цветущими гортензиями. Щебетали птицы, садилось солнце, и это было так прекрасно!

– Стивен, возможно, нам придётся продать дом и подыскать себе что-то поменьше, – сказала мне моя родительница.

– Матушка, мы будем стараться всеми силами избежать этого, – ответил я.

Я не мог себе представить, что в моей жизни не будет этого дома, сада, всего того, что я так любил и к чему привык с детства.

– Дорогой Стивен, мы всё-таки будем вынуждены отказаться от экипажа. Это никак не отразится на мне, я ведь почти не выезжаю, но содержать конюшню, лошадей, платить конюху и кучеру, – в нашем положении это совершенно невозможно.

– Согласен целиком и полностью, – ответил я ей.

Удивительно, но я почти не потерял пациентов. Те, кто побогаче, присылали за мною свои экипажи, к бедным я добирался пешком или на велосипеде. Летом это было даже приятно. Осенью и зимой – гораздо сложнее, но и количество вызовов, особенно зимою, падало в разы. Люди обращались к доктору лишь в самом крайнем случае. С тех пор появилось у меня пристрастие к коричневым костюмам – они гораздо легче других очищаются от грязи.

Быть семейным врачом в глубинке непросто. Я специализировался на терапии, но здесь приходилось лечить и детей, принимать роды, вскрывать гнойные нарывы. Я долго не решался заняться хирургией, но когда в окрестностях умерло несколько человек от аппендицита, то стал изучать эту операцию по книгам. Во время отпуска, на свои средства, поехал на стажировку к своему университетскому приятелю и освоил эту операцию, сначала ассистируя ему, а потом и самостоятельно.

Мне даже пришлось ампутировать ногу одному рабочему с лесопилки. У него была гангрена, и времени для того, чтобы отвезти его в город не было совсем. Меня любили и уважали в округе.

Мы с матушкой решили, что неплохо обзавестись автомобилем с бензиновым двигателем. Изначально это требовало приличных финансовых расходов, но впоследствии содержать его было бы легче, чем конюшню. В выходные я ездил в соседний городок и учился вождению.