Как Иисус стал богом

Бог Христос и языческий мир

Со времен Цезаря Августа, жившего тремя веками раньше, жители римского мира воспринимали и почитали императора как бога. Более того, с того самого момента, когда самые ранние последователи Иисуса уверовали в то, что он был воскрешен из мертвых, христиане воспринимали и почитали Иисуса как Бога. Как мы уже видели, эти двое – император и Иисус – были единственными известными нам личностями в Древнем мире, носившими титул «Сын Божий». И по крайней мере во мнении христиан это означало, что эти две личности находились в соперничестве друг с другом. И вот в начале IV века н. э. один из двух соперников отступил и проиграл в борьбе. Со времен Константина император превратился из соперничающего с Иисусом божества в слугу Иисуса.

Одна из самых интересных книг церковного историка Евсевия – уже упомянутая «Жизнь блаженного василевса Константина», биография императора, которая, мягко говоря, неумеренна в восхвалениях. И, бесспорно, самые ценные части «Жизни» – это те места, где Евсевий цитирует подлинные слова императора. Из письма, направленного Константином христианам Палестины, становится ясно, что Константин не рассматривает себя как соперника Христа или Бога Отца, но испытывает благоговейный трепет перед могуществом Бога и признает необходимым служить Ему в качестве Его наместника на земле. В одном месте Константин заявляет, что христианский Бог есть «Божие единое, истинно сущее и могущественное во всякое время», и далее говорит, что Бог «Мое служение… нашел и судил годным для исполнения Его воли» (Жизнь, 2.28). Или, как он пишет далее в своем послании, «я твердо веровал, что всю душу свою, все, чем дышу, все, что только обращается в глубине моего ума, мы обязаны принести великому Богу» (Жизнь, 2.29). Очевидно, что здесь и речи нет о соперничестве!

Евсевий пишет, что в знак своей преданности Константин «запретил законом изображения своего лица ставить в храмах идольских». Более того, «на золотых монетах он повелел изображать себя со взором, обращенным горе и устремленным к Богу, в виде молящегося» (Жизнь, 4.15, 16). Иными словами, Константин перевернул трехсотлетнюю практику своих предшественников. Вместо того чтобы позволить изображать себя и почитать себя как бога, он настаивал на том, чтобы его представляли почитающим истинного Бога.

Что еще удивительнее, Константин потребовал от солдат своей армии поклоняться не ему, но христианскому Богу. Это относилось даже к тем солдатам, которые оставались язычниками. Евсевий указывает, что Константин приказал солдатам-нехристианам собираться каждое воскресенье на равнине и повторять следующую молитву:

Тебя единого признаем Богом,
Тебя исповедуем Царем,
Тебя именуем помощником,
Тобой приобретали мы победы,
Тобой превозмогали врагов…
Тебе все молимся и Тебя просим, да сохранишь
на многие годы здоровым и победоносным
василевса нашего Константина
С боголюбезными Его чадами (Жизнь, 4:20)

Как только император стал христианином, следует признать, что отношения христиан с язычниками и римским правительством полностью изменились. Вместо того чтобы быть гонимым меньшинством, отказывавшимся почитать божественного императора, христиане находились на пути к тому, чтобы превратиться в большинство гонителей, имея на своей стороне императора как служителя истинного Бога, который всеми способами, прямыми и косвенными, побуждал граждан государства примкнуть к своей собственной христианской вере. К концу IV столетия примерно половина населения империи была обращена в ортодоксальное христианство; император издавал эдикты, поощрявшие христианскую религию и объявлявшие вне закона языческие жертвоприношения и богослужение, так что христианство одержало триумфальную победу над языческими религиями и культом обожествленного императора.

Бог Христос и иудейский мир

Вера христиан в Иисуса как в Бога имела самые серьезные последствия для иудео-христианских отношений в древности, поскольку было широко распространено убеждение, что евреи несли ответственность за смерть Иисуса. Если евреи убили Иисуса, а Иисус был Богом, разве из этого не следует, что евреи убили своего собственного Бога?¹