— Да, с утра. Все хорошо. Состояние стабильное. Через пару дней ба выпишут.
— Ключи нашла от квартиры?
— Да, нашла.
— Когда будешь дома?
Она заметила Филиппа в дверях кухни. Он стоял, прислонившись к косяку и внимательно слушал. Юля чуть сдвинула брови, но не отвернулась и, глядя ему прямо в глаза, сказала в трубку:
— Не знаю, Олег. Не могу пока сказать. Светка должна вернуться послезавтра, потом бабушку выписывают. Не злись, пожалуйста.
— Хорошо. Я понял. Пока.
— Пока.
Филипп, улыбнувшись про себя, оттолкнулся от косяка, прошёл на кухню и сел за стол.
— Всё отлично? — спросил он, не сводя с неё глаз.
«Сейчас скажет, что всё отлично», — попытался предугадать. Юля достала сковороду, зажгла газ.
— Нет, не отлично. Но мне меньше всего хочется сейчас об этом говорить. Тем более с тобой.
— Где-то я уже это слышал. И ничего хорошего из этого не получилось.
Она отрезала кусочек сливочного масла и аккуратно положила на разогретую сковороду. Масло тут же зашипело и стало плавиться по поверхности.
— Ты сколько яиц будешь?
— Два.
— С соплями?
— С чем? — удивился он. Юля повернулась к нему с вилкой в руках:
— Ну, это когда белок не весь побелел и сверху он такой ещё прозрачный, как сопли, — Филипп смотрел на неё во все глаза и еле сдерживался, чтобы не заржать. — Что ты так смотришь? Некоторые, я знаю, любят, — уже сама смеясь, продолжила она.
— Мне без соплей, porfavor. Пожалуйста.
— Si, синьор, — и чуть присела в реверансе.
Достала из пакета два помидора, положила перед ним доску и дала нож.
— Порежь, пожалуйста, на кубики. Только быстрее, а то масло уже горит.
Закинула порезанные помидоры, помешала, затем разбила три яйца, посолила и накрыла крышкой. Села напротив него, подперев щёку рукой.
— Кстати, всё хотела спросить — почему музей Пушкина?
Он положил руки на стол и чуть наклонился вперёд:
— Слышала про метод дедукции? Подумай.
— Ой, про метод дедукции как раз… Это правда, что ты был Шерлоком Уатсоном?
— Тебе и это рассказали? — Филипп рассмеялся. — Было дело.
— И что, это ни у кого не вызвало подозрений? Вот если бы я знала, там, в Крыму, что фамилия у тебя Гайдаров. Да, что ты Тимур Гайдаров, то мы бы тут сейчас рядом не сидели…
Он откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, снисходительно улыбнулся:
— Ты и так нас раскусила…
— Вот именно. Нефть они добывали… Ха! Так что с дедукцией у меня всё в порядке! — сказала, раскладывая еду по тарелкам. Потом нарезала хлеб, протянула вилку Филиппу.
— Ну, так что там с музеем? — спросил он, жуя поджаренную до хрустящей корочки яичницу. Ему было интересно.
— "Это элементарно, друг мой", — сказала Юля и уставилась на него, ожидая реакции, но Филипп спокойно смотрел, не реагируя на её слова. — Ты что не видел "Собаку Баскервилей"?
— Ну, видел… и что?
— Да наш, русский фильм?
— А-а-а, нет, не видел.
Юля закатила глаза к потолку:
— С кем я связалась, прости Господи. Село неасфальтированное. Итак, первое. Мама твоя мозг тебе проела каким-то Пушкиным и ты решил сделать пару фоток на фоне раритетов и отослать ей, чтобы она порадовалась, какой сын у неё воспитанный, образованный молодой человек, а главное, любящий.
— Принимается, — кивнул он, — была такая идея, но не успел. Попал в жуткую пробку. Дальше ты знаешь.
— Вторая. Тогда в Кролике, ты слегка, как мне показалось, растерялся оттого, что я бывала там раньше. У меня мелькнула мысль, что ты бы не хотел, чтобы нас кто-то видел вместе, особенно из моих знакомых. И ты предположил, что по музеям я с мужем вряд ли хожу и что здесь уж точно нам не грозит встретить кого-либо из знакомых.
— Ну-у-у, с натяжечкой, — подтвердил он, — ещё есть варианты?
— А, ну и ещё в музее вряд ли бы меня узнал кто-то из моих подписчиков…
Он рассмеялся:
— Если бы только группа туристов с Камаза приехала на экскурсию в Москву, что маловероятно… Кстати, почему ты ушла? И закрыла канал? Он так захотел?
— А Монах — это ты? — ответила вопросом на вопрос, отламывая кусочек хлеба.
Филипп сунул в рот здоровенный кусок яичницы.
— Ты ни разу меня не лайкнула! Обидно. Я ей — сердце разбитое, крик души, понимаешь ли, а ты — игнор полный…
— Ну, извини, — она протянула руку и погладила его по голому плечу.
— Я тебя тут полайкаю, — утешила она, продолжая гладить.
— Не тут лайкаешь, — и, схватив руку, потянул её вниз. Она растерялась, но потом сквозь смех спросила:
— Знаешь, что такое: два удара — восемь дырок?
— Звучит угрожающе…
Сунула ему под нос вилку:
— Так что лучше отпусти…
Юля встала и поставила чайник.
— Ты что будешь: чай или кофе?
— Не знаю, давай чай…
Он положил вилку на пустую тарелку. Доел оставшийся маленький кусочек батона и посмотрел на часы на стене.
— Всё хотел спросить, а что Светлана делает в больнице?
Юля, споласкивая тарелку, ответила, что Артёмка где-то подхватил ротавирус и их забрали в больницу на две недели. Как раз послезавтра их выписывают.
— Получается, у нас есть ещё сутки?
— Боюсь, что нет. Мне нужно быть дома.
— Ты же сказала, что ещё не можешь вернуться…
— Я передумала. Это неправильно. Я не могу так поступать с Олегом. Он мой муж всё-таки.
Филипп встал.