Как я стал боевым магом

Мертвяки, дойдя до тыла позиций, развернулись и снова ударили. Но их уже было гораздо меньше, и потому солдаты, кто смог выйти из рукопашной схватки целым, сбились в тесную кучу и более успешно отстреливались от нежити.

Голос по рации что-то орал про перехват и про координаты, но в шуме боя слова были не очень хорошо различимы. Лишь услышав шум приближающихся вертолетов, понял, что будет дальше. А тем временем странная пара из тонкой фигурки и здоровенного черного зверя вошла в лесополосу. Но дальше пройти им было не суждено. Серые, отошедшие ко сну тополя вздрогнули, когда на них обрушился ураган неуправляемых реактивных снарядов, сорвавшихся с четырех вертушек.

Две пары МИ-24 плавно развернулись и стали поливать место спаренными авиационными пушками. Тучи серой пыли, поднятые заколдованными НУРСами[9], засверкали частыми бело-голубыми вспышками.

— Мертвы, — прошептал из внутреннего кармана куртки полоз.

— Помог бы, чем просто факты констатировать, — зло выдавил из себя я.

— Я помогал, — невозмутимо прошипел змей.

— Чем?

— Не давал поднять новых мертвецов.

— Спасибо, — осознав суть сказанного, ответил я.

Снова зашипела рация.

— Цель ликвидирована. Повторяю, цель ликвидирована, — услышал я голос Александры. — Активность отсутствует. Биополя погашены до нуля.

Сзади подошел Белкин. Он проводил взглядом улетающие вертушки и только потом заговорил:

— Его ждали, встречали.

— Я уже понял.

— Кто-то собирает всех отморозков под свое крыло.

— Да, наверное, — ответил я и добавил: — Я уже видел похожих тварей.

— Зомби?

— Нет. Черных. Недавно, когда со свалки возвращались, и в лагере, когда теракт был.

— Думаешь, причастны те же сущности?

— Уверен.

— Хрено-о-ово, — протянул Белкин.

— Поживем — увидим, — ответил я, глядя на перепаханную снарядами лесополосу.

Другие заклинания все же развивать надо, а то этих действительно маловато.

Глава 34

— Я не хочу больше, — проговорила Анна, сидя на краю кровати с поникшим взглядом.

— Ты о чем? — спросил я, застегивая рубашку.

— Не хочу быть в боевой группе, — ответила она, взяв с прикроватного столика зарядник для телефона, где стояла ваза с огромным букетом пышных хризантем.

Она любила эти цветы, и я сразу после боя купил. Не обделил и других девушек, вручив розы. Когда и Кузнецов пришел с букетами и большими наборами суши, то обычно собранная и ершистая Александра разревелась, заявив, что ей никогда еще не дарили цветы.

Целительница стала скручивать провод медленными движениями, глядя в какую-то точку перед собой.

— Я не воительница, я просто женщина. Я не хочу бегать по непонятным местам и потом выливать из галош кровь вперемешку с грязью.

— Уходишь?

— Да. Я созвонилась с людьми. Мне предложили место в санатории. Буду всяких пенсионеров в чувство приводить. И берегини рядом.

— Ты так сильно их любишь?

— При чем тут любовь, — начала Анна, оторвав взгляд от пола. — Они не люди, это понятно, но с ними легко. Они не лгут просто так, не хвастаются тряпками, не ругают других, не отбивают друг у друга мужчин. Все просто и ясно. Если могут помочь — обязательно помогут. Если нет, то так и скажут, объяснив почему. Нет этих криков о превосходстве, фальшивых заверений в дружбе. Они просто…

Аня замолчала, подбирая нужные слова.

— Они лучше нас.

— У нас тоже нет фальшивых, — тихо возразил я.

— Я знаю, поэтому никого не гоню из своего дома. Ни тебя, ни этих упертых как бараны Кузнецова и Фотиди, ни беспардонную Белкину, ни мрачную пессимистку из мира мертвых. Вы все настоящие. Даже домовой и кошатина. Я просто не создана для беготни по бездорожью.

В дверь без стука вошла упомянутая Белкина.

— Упадническим настроением на километр веет, — заговорила она с порога. — Но суицидом не пахнет, значит, либо нужно пить коньяк, либо менять работу. Ты что выбрала?

— Смену работы, — ответила Анна.

— Насильно мил не будешь, — вздохнула Александра. — Но не за этим пришла. Отец собирает. У нас пригласительные в первый ряд на грандиозное шоу.

— Вместе с ОМОНом? — поинтересовался я.

— Не совсем, но власти хотят перестраховаться, подставив нас под возможный первый удар.

— Они думают, мы справимся?

— Там немногим дано думать о чем-то, кроме своей шкуры и своего кошелька. А некоторым вообще не дано.

— Я не поеду, — тихо произнесла Анна.

— Я так и поняла. Оксана тоже не хочет. Она поможет тебе по дому. Видите ли, боги будут ей напоминать о рабском положении в этом мире. Ей лишь бы поныть о бренности всего сущего и черт-те какой жизни после смерти. Мол, на кладбище ей прогулы ставят, а как предложишь добить, чтоб не мучилась, так сразу бежит тонуть в ванной и типа не слышит.

Я ухмыльнулся и вышел из комнаты, подхватив на полпути теплую куртку. На улице уже ждала казенная машина, в которую залезали по очереди, сняв верхнюю одежду, — в салоне было очень тепло. Дольше всего ждали Николая, которому срочно приспичило в туалет. Водитель, сверившись с навигатором в смартфоне, дорогу проскочил очень быстро. Через час с копейками уже были на месте.