Хищник ударил лапой связанного мужчину. Поверх черной крови плеснуло красной. Из раны выпали синеватые кишки.
— Добей! — рявкнул древний бог охоты своему слуге.
Жрец нажал на спусковой крючок, и шея обреченного взорвалась бело-голубой вспышкой, почти оторвав голову.
Тигр привстал на задние лапы, а потом припал к земле и еще раз взревел. Из стоящего в поле танка вырвалось ярко-зеленое гудящее пламя. Даже отсюда было видно, как вскипел снег и потек металл. Бог замолчал, переводя дух. Боевая машина погасла, отсвечивая раскаленным железом. С обнажившейся земли вокруг танка метров на десять поднимался пар.
— Чтите древние законы, зверобои, — успокоившись, проклокотал тигр. — И жизнь будет достойна. А этих тварей, что пришли извне, следует уничтожить без раздумья…
Глава 31
Белкин стоял у машины и ловил падающие снежинки ртом с отрешенным выражением лица.
— Завтра перехватываем духа, про которого говорила Мара, — тихо произнес он. — А послезавтра мы все на собрании богов, духов и людей. Будет открытая встреча. Репортеры, политики, бизнесмены и все такое.
Он замолчал и окинул взглядом всех нас.
— Надо обговорить многое, а то я чувствую, что ситуация не совсем та, какую я вижу.
— Василий, жди здесь, — сказал он водителю, наклонившись к приоткрытому окошку служебного «мерседеса», и шагнул к дому Анны.
Мы, поскрипывая снегом, пошли следом. В дверях нас встретила Оксана, заявив, что чайник уже поставила. Быстро скинув куртки и пуховики, мы расселись в гостиной на первом этаже. Все избегали смотреть в глаза друг другу.
Из коридора появился Белкин, вытирая руки белым вафельным полотенцем, которое аккуратно свернул и положил на подлокотник кресла. Он немного постоял, потирая пальцами переносицу, а потом сел.
— Что за прикол с вампирами? — спросил он у Кузнецова.
Спросил он тихо, но от этого ровного спокойного голоса становилось еще неуютнее, чем от крика.
— Что молчишь?
Николай привстал с дивана и, оглянувшись по сторонам, словно ища поддержки, заговорил:
— Было дело. Я наткнулся на вампирскую общину. Они были как наркоманы в притоне. Грязные, обдолбанные, по квартире дохлые собаки и кошки валяются. Я не знал, что делать. Но в ванной я нашел ребенка. Обычного ребенка. Они его досуха выпили. Понимаете, ребенка досуха. Я их всех перебил. Они хуже, чем животные, были. Это даже не паразиты, это зараза. Я их убил. А потом стал искать других. Ведь если эти есть, то и другие могут быть. А власти молчат. Власти не замечают. Я их научился выслеживать по ауре в толпе. У меня на них какое-то чутье появилось, как у собаки, натасканной на взрывчатку. Я их находил и убивал.
— Как ты их вообще нашел? Ведь не случайно ты там оказался.
— Случайно. Дело после армии было. Я только демобилизовался. Мы с братом перебрали тогда, зашла речь о наркоманах. Он сказал, что недалеко притон есть. Решили с упырями разобраться, кто ж знал, что они в прямом смысле ими окажутся.
— То есть ты, пьяный в стельку, вломился в чужую квартиру надавать пинков отбросам общества?
— Получается, так.
— Как тебя в дружину тогда взяли, такого отморозка?
Белкин начинал накручивать себя.
— Мы как-то раз с братом вышли на одного упыря, но сложилось неудачно. Кровосос был не из диких. Он большим бизнесменом оказался. Его люди нас сильно избили и выкинули в лесу. Брат тогда не выжил. А меня совершенно случайно подобрал отец Никодим. Он даром обладал чудотворным. Меня исцелил и к вере привел, а потом предложил в православную дружину идти, когда я о себе рассказал.
— С этим понятно. Ты на вампиров дальше охотился?
— Да. Я как раз в дружине у себя силы чародейские открыл. Решил, что это за дела мои правые.
— Сколько ты их убил?
— Не больше сотни.
— Сколько?! — с нажимом переспросил Белкин, сверкнув глазами.
— Девяносто два.
— Я тебе запрещаю без моей команды устраивать охоту на кого бы то ни было. Ты меня понял… Перекресток?
— Да.
— Я не слышу.
— Так точно!
Белкин, часто дыша и играя желваками, перевел взгляд на Игореву. Он начал крутить пальцами правой руки чернильную ручку, которую всегда таскал с собой.
— Ваша, мамзель, какая история? Чего я не знаю? А то мне кажется, что вокруг заговор. Этого придурка сбагрили ко мне за неподчинение приказам, а эту настоятельно рекомендовала замминистра по здравоохранению…
Белкин замолчал на полуслове:
— Она что, тоже из вашей секты?
Анна тихонько кивнула, сжавшись в своем кресле, словно не у себя дома была, а в застенках гестапо.
— Она хоть человек?
Целительница пожала плечами:
— Она старшая жрица. Община берегинь очень сильна, но они не вредят. Берегини ведь на то и берегини, чтоб беречь.
Белкин откинулся на спинку и шумно выпустил воздух, сложив губы трубочкой. Глаза его забегали по потолку.
— С какой целью тебя к нам направили? — наконец выдал он вопрос, глядя, как на глазах Анны начали наворачиваться слезы.
— Она сказала, что время тяжелое, нужна помощь. Что это очень важно. Они не злые. Они добрые. Поверьте, пожалуйста. Они всего лишь хотят жить, — сдавленно проговорила целительница.
Белкин бросил на стоящий рядом столик авторучку и посмотрел на дочь: